Время летело быстро.  С момента  памятной тренировки прошла пара дней. Скоро он должен был уезжать в гавани. С тех пор, как вырос, Финдарато проводил там меньше времени, чем раньше, считая своим домом, все же, Тирион. Но бывал в Альквалондэ часто. Вот и сейчас он  собирался в очередное путешествие, хоть сомнения и тревожили его душу. Что-то не слишком хорошее творилось  среди нолдор. Игнорировать это уже не было возможности, он и сам стал свидетелем этих странных и, признаться, тревожных событий, и списать все на слухи не получалось.
Сегодня он зашел к другу пораньше. Это не было событием необычным, в этом доме эльф был частым гостем. И, пожалуй, с той дракой и не связанное ничем. Скорее уж, с его отъездом. Хотелось провести еще немного времени с семьей - родичи ведь были ее частью.
- Доброго дня, Турукано. Закончил. Ты же знаешь, я не люблю оставлять что-то до последнего момента. А у тебя как дела?
Что-то тревожное виделось ему в лице друга.

Судя по тому, как быстро друг заговорил о произошедшем на тренировке, его это сильно беспокоило.  Финдарато, тоже, тревожился, но не столь сильно. Куда больше ссоры его волновало то, что происходило с кузеном. Он сел, глядя на метавшегося друга и давая ему выговориться. Сам юноша такую суету не любил и чтобы что-то обдумать, предпочитал тишину и покой. В этом они с Турьо никогда не сходились, но, возможно, это и к лучшему было - они дополняли друг друга.
- Я всегда готов тебя выслушать.
Тем более, что та ссора  сильно задела его. Почему? Что в ней было такого... важного? необычного? Неприятная, конечно, была ссора, но не больше. Но что-то в ней  стало важным для Турукано.
Видел. - Финдарато задумался над вопросом. Он был не из тех, на которые можно ответить не думая. Да и не стал бы друг так переживать из-за пустяков.
- Я не знаю, что тебе ответить. Я ведь даже не слышал, что он тебе сказал. - Слишком далеко стоял, чтобы можно было что-то услышать. И, судя по словам кузена, сказал тот что-то про их семью. Специально, чтобы вывести противника из себя? Он с уверенностью мог бы сказать, что да, не в последнюю очередь. Морьо, вряд ли, забылся бы до такой степени, чтобы  не знать, что говорит.
- Я думаю, дело здесь не в тебе и не в нем, а в том напряжении, что повисло между нашими домами. Ты ведь знаешь о тех разговорах, что ходят повсюду. А сам ты что думаешь по поводу этой ссоры? Что привело к ней?
Турьо сегда умел держать себя в руках.

Финдарато задумчиво кивнул. Пока  ответить было нечего, да и вряд ли  рассказ требовал ответа. Они все старались  жить мирно и держать себя в рамках вежливости, что они сами, что сыновья Феанаро. Не всегда отношения между ними были простыми, но до открытого столкновения никто старался не доводить. А в этот раз что-то пошло не так.
- Я не знаю, что это было, друг мой. Наверное, что-то подобное живет в глубине души у каждого.  Мне тогда, тоже, было страшно, очень. Поэтому, я и полез вас разнимать. Потому что то, что происходило, было неправильно. Я рад, что смог повлиять, хотя бы на тебя. Турьо, я не могу сказать, повториться такое еще когда-то, или нет.  Но я знаю тебя. И знаю, что ты всегда  держал себя в руках, в самых сложных и спорных ситуациях. Поэтому, уверен, если случится  такой второй раз, ты сам остановишься. Тебя остановит память об этом поединке.
Финдарато и сам испугался тогда. И, откровенно говоря, он и ждал, что кто-нибудь в пылу схватки его ударит. И был готов к этому. Не со злости даже. Не заметив,  совершенно машинально.
А еще, он был уверен, что эти размышления не пройдут даром для друга и больше  этого злого безумия никогда не будет.  Слишком хорошо тот  умел себя контролировать.
Финарато встал, подошел к другу и положил руку ему на плече, глядя в глаза.
- Турьо, я не знаю, куда может завести ярость. Но подумай сам. Не была ли эта драка испытанием, способным научить нас останавливаться вовремя?

Финдарато улыбнулся, заметив, что  мысли друга потекли уже в ином направлении.
- Ведь не  делая чего-то, никогда не знаешь,  каково это. Зато теперь мы усвоим этот урок.
И впредь будут относиться к тренировкам осторожнее. Хоть дело и не в них было, а в самих эльфах. Это и Турукано говорил, то же самое, но другими словами. И ведь это так было.
- В любом деле главное - понять себя, разве нет? Что бы ты не делал, без этого, вряд ли, можно дойти до границ мастерства. Смотри -  не просто так ведь говорят о том, что дело должно быть любимым, что в него нужно вкладывать душу.  Это и значит - понимать себя, понимать, что ты хочешь,  что думаешь сделать. Видеть свою цель и правильно рассчитать силы и умения. Не только физические.
А в бою, пусть и шуточном, напряжение, порой, было достаточно сильным, чтобы  пробить брешь в броне самоконтроля, особенно, если обуревающие тебя чувства были сильны.
- Да, Морьо успешно использует этот прием. А ты не замечал? Он использует свои чувства и чувства противника как оружие, не менее сильное и эффективное, чем  меч.  И еще он, мне кажется, черпает силы в этой злости.
А еще Финдарато думал, что  тогда на площадке не только друг перешагнул дозволенную черту, но и Морьо добился не того результата, какого хотел. Потерял контроль? На самом деле потерял контроль над ситуацией.
- Морьо, тоже, может ошибаться в оценке своих возможностей. Его тактика слишком непредсказуема, поэтому и ненадежна.

- Нет, друг мой. Ты не понял... Он сражается хорошо, яростно. Используя малейшую возможность  достичь цели. Он  сражается ради резуольтата. Но это опасно, когда-нибудь, он может перейти черту, когда поединок выйдет из под контроля.  Как тогда. Он думает, что может все контролировать, всегда, и в этом его ошибка.
У каждого были ошибки. Нужно было только время и терпение, чтобы их заметить. Но ведь для этого и были тренировки.
- Не в драку. Нет, конечно. Но ведь ты сам сказал, что это игра. Тренировка, танец... И душу вкладывают в это. В совершенствование навыков.  В попытку понять себя. И противника. В попытку совершенствования себя, своих навыков. Не  знаем... Попробуем? Настоящими? Ведь не попробовав - не поймешь.
Он, снова, повторил эти слова, внимательно глядя на друга.  Чтобы никогда не получилось так, как во время  поединка с Морьо. Нужно было испытать это искушение, попробовать ударить настоящим клинком, для того, чтобы научиться понимать, как тонка грань между дружеским поединком и болью. И твердо знать, какую черту нельзя пересекать никогда.

- Может быть, из желания подчинять?  Доказать свою силу... Как некоторые пытаются силой удержать лошадь за упряжь, когда она вырывается. Я не думаю, что кто-то хочет причинить именно боль.
Зачем? Этого он не мог представить. Боль, это ведь что-то плохое. Нет, не так, даже. Боль - это знак, что что-то  не так.
- Да,  спасибо.
Финдарато взял протянутый кубок, отпил неспеша.
- А ты испытывал его? И что говорил себе на это?
Сам Финдарато не мог вспомнить, чтобы такое желание приходило ему в голову. Хотелось ударить, но не с силой, только для того, чтобы удар чувствовался, показать, смотри, я так умею. А ударить со всей силы не мог, знал, что это больно, почти чувствовал эту боль сам, и, поэтому, старался всегда сдерживать удары.Но друг ведь не об этом спрашивал.

- Но ведь ты остановился. И ты понимаешь, что  произошедшее было неправильно.
Если бы не это.. Разве  смог бы он остановить драку, если бы противники, на самом деле,  решили бы продолжать? Финдарато в этом сомневался.  Но и понимал прекрасно, что произошедшее не было ничего не значащей случайностью. У подобной вспышки должны были бить какие-то предпосылки. И это тревожило Турукано, всегда такого спокойного, так ценящего самоконтроль. Для него именно такая стабильность была важна.
- Думаю, ты прав. Оружие - это не игрушка.  Но это лишь вещь. Опасная, но не более, чем любой инструмент.  Дело не в ней. Дело в нас самих. Подумай сам,  кузнечным молотом можно нанести гораздо более серьезную рану, чем тренировочным мечом. Дело не в том, что мы... учились фехтовать, наверное. Дело в том, что  мы увидели, как  просто можно решать конфликты вот так, ссорой.
Им нужно было не обращаться с мечом учиться, а обращаться с самими собой.
- Турьо, ты не ответил мне... Что ты думаешь про возможность сражаться настоящим оружием? Я хотел бы попробовать.

- Мы еще не видели, чем это может закончится. Мы - нолдор. А ты вот увидел. Не сожалей об этом. Быть может, так даже  лучше было. Что ты получил это знание, ничем серьезным за него не расплатившись. Не потеряв и не обидев близкого.
Тревога на сердце и сомнения были  не слишком большой ценой за несовершенную потом ошибку. Возможно, этот случай сослужит  им гораздо большую службу, чем они сейчас могут представить.
Его вопрос Турьо удивил. Но Финдарато знал, что ответить ему. Эта мысль уже приходила ему в голову, но как-то мимолетно. А теперь он хотел бы претворить ее в жизнь.
- Хочу. Очень. Более того, я  твердо решил сделать это, как только найду противника. Я надеялся, что им можешь стать ты. - Он помолчал немного, подбирая слова. Друг должен был понять то, что он скажет, и без долгих пояснений. Но... Он не хотел никакой недосказанности. Слишком важной и необычной была тема.
- С собой. Сложный враг, не находишь? И самый... опасный. Дело не в том, что я хочу... или собираюсь кого-то ударить. Я хочу знать, ЧТО это меняет. Тренировочные... Это ведь игрушки. Мы сами  так к ним всегда относились, как к чему-то несерьезному. И я не думаю, что сможем изменить свое мнение. А с настоящими все будет иначе.

- Да. - Финдарато кивнул. Он был предельно серьезен. - Такое предложение можно сделать только тому, кому безоговорочно доверяешь. Поэтому, я и пришел к тебе.
Потому что здесь даже не в том дело, что они пораниться могли, к этому он, как раз, был готов. А в том... Действительно в том, что им может открыться. И, хорошо бы, рядом был кто-то, кто сможет помочь, остановить, поддержать. Мало ли, что случится...
- Конечно, не сейчас. Приезжай, или я сам приеду в следующий раз. Ты прав, не стоит всем рассказывать. Но ведь нам и время нужно, у меня такого меча просто нет.
На все нужно было время...  Финдарато  не был уверен,  что им стоило даже просто вдвоем идти. Но звать кого-то еще с собой было безумием. Никто бы не понял, наверное. Или, по крайней мере, далеко не все. Родители ли бы не поняли... Рэсто - тоже. Он и обычных-то тренировок не признавал.
- Мы будем осторожны. Я об этом думал, но... Можно взять обычную защиту. Придумывать что-то ради одного... ну пусть пары поединков не стоит, наверное.

- Ну вот, - сказал Нолофинвэ, - что же это, Турукано, только отец на порог - твои друг собрался ехать. Я вовсе не собираюсь выведывать ваши секреты. Но может быть вам нужна помощь, или совет. Ты же знаешь сын, что тайны я хранить умею, и всегда рад помочь, если это в моих силах. Так что, если вы в затруднении - не стесняйтесь, спрашивайте. Сказанное вами никогда не выйдет за пределы этого дома

- Нет, что ты, дядя. Я зашел попрощаться.
Он на секунду опустил глаза. Выходило очень плохо. Словно они сделали что-то плохое и теперь изворачивались, стараясь это скрыть.  А это, именно это, было, на самом деле, плохо.  Получалось так, что они, своими словами, выказывали недоверие Нолофинвэ и, одновременно,  признавали,  что делают то, что недозволено. Они ведь не дети были, которые  захотели игрушку,  с которой играть еще рано.  Хорошо, что Турьо  решил не молчать. Это было... Хоть и не полностью правдой, но не отговоркой, как раньше.
Да и ответ дяди ему хотелось бы услышать.
А мысли его, после этого вопроса,  шли уже своим ходом. От простой потери контроля над собой к тому, что они уже обсуждали, почему, иногда, хочется причинить кому-то боль. Есть ли кто-то, кто испытывал это чувство не единожды, но снова и снова, и что делать тогда, когда не удается  побороть это желание? Ведь были же... кто-то, там, за морем.
- Дядя, есть ли те, кто кто может сделать это специально?
Он знал, что есть, но... Хотел бы услышать об этом подробнее. О таких вещах никто бы не стал рассказывать без прямого вопроса, а причин спрашивать раньше у него не было.

Финдарато слушал внимательно, стараясь запомнить и понять то, что слышал. Что-то находило отклик в душе, совпадая с тем, что он и сам думал раньше, что-то было новым и требовало обдумывания, тщательного. О том, что заставляет их испытывать такой гнев, и о его последствиях. Обо всем о том, о чем раньше не было причин думать  так много.
Финдарато не знал, правильно ли они поступили, задавая такие вопросы. И дело было не в том, что он боялся признаться в том, о чем они думали дяде, нет. И, конечно, он доверял его суждению. Но в таких делах, как это, хотелось бы составить свое мнение, сначала. Такое, которое не зависело бы ни от чьего больше.
Финдарато покачал головой.
- Нет, не только в битве, хотя и там тоже. Но почему так бывает? можно потерять контроль над собой, но почему тогда ты чувствуешь не желание прекратить это, не страх,  разочарование, что-то еще. Почему хочется именно боль причинить другому?
Это было  неправильно, не имело смысла. Но ведь было... И дело было не в страхе. Они ведь не знал тех существ, и их отцы не видели.  Не могли эльфы знать этого. Но ярость была. Дикая, не поддающаяся контролю.
- Но разве мы,  подаваясь такому  гневу, не становимся тем, чего боимся? Такими  чудовищами, сохранившими прежний облик, но внутри забывшими, кто мы такие?