Никогда Эол не ощущал себя столь отвратительно, ни разу в его немаленькой жизни с ним не случалось подобных… казусов! Он должен был выкупить груду драгоценного металлолома: обломанные мечи, рваные мифриловые кольчуги, наконечники от стрел, без самих стрел (древнее ремесло нандорских мастеров, стрел товарищей Зелёных никто не мог повторить), треснувшие мечи, кинжалы… Ну да и много околоподобной послевоенной дребедени. Нет-нет, но Эолу со временем наскучивало самому лазить, аки козлик, по горам, гномы к сотрудничеству с внешним миром значительно охладели, вот эльф и изворачивался, как мог. Он бы и совершенно мирно мог приобрести всё то, в чём нуждался, но для того надо было забросить отшельничество и переселиться за Завесу.К такому он был не готов (а сборы!) и не хотел особо. В самый последний момент, предполагаемый клиент внезапно исчез со своего места пребывания и потерялся в неизвестном направлении. Некоторое время назад Эол бы воскипел к нему ненавистью лютой, а сейчас как-то безразлично отметил ненадёжность нолдорских поставщиков. Ну и Моргот с ним, решил Эол. Как-никак, а всё-таки не так бесследно пропал несчастный продавец. Кто были сознательные или просто те, кого Эол попросил вежливо, ответили, что сей господин давно собирался к морю… Все эльфы рано или поздно туда тянулись, но Эолу как то не верилось в сказки о богах и деревьях. Ведь никто ещё не возвратился оттуда и не сказал, что там хорошо. Нолдор и те вернулись. Многое было сказано и спето о том крае, немало приукрашены гавани, но вот все прочие слухи да сказания не доходили до Эола при его самом яром желании.
До побережья добраться почти ничего не стоило. Эол предусмотрительно шёл налегке, рассчитав, что назад лошадь пойдёт нагруженная по самые уши. Но, не судьба. Коня пришлось отпустить, а до берега идти пешком. Сутки уже давно перевалили за половину. По пути насобирав веток, эльф остановился на пологом склоне пляжа, развёл тусклый костерок и скинул дорожную сумку.
Берег пустынен.
А теперь, он, совершенно ни о чём не думая, стоял буквально на краю чёрной пропасти, такой ему казалась недвижимая гладь пенной воды. Изредка крохотные валы солёных брызг перекатывались и бурлили над беспроглядностью владений Ульмо. Полной грудью вдохнуть незнакомый воздух он не мог. Не мог и ступить шагу на сером песке, не увязнув в нём. Тёплый ветер трепал короткие волосы, осыпая песчинками смуглое лицо. Когда он шёл сюда, то ожидал увидеть хмурое небо напополам с бесцветной землёй и бесконечно уходящей вдаль мутной водой. А оказалось всё совсем не так. Стена шумного леса словно расступалась перед властью ветров, деревья пригибались к земле на изрезанных склонах, миллиарды, сотни миллиардов искрящихся капель – звёзд! Что было погребено временем в душе Эола, всё настойчивее скреблось что-то забытое и утерянное некогда на склонах Мглистых гор, оставленное на берегах Андуина…  Эол в задумчивости не замечал ничего вокруг, как медленно, неспешно прошёлся вперёд, остановившись в ласковых волнах моря… А из ломанного отражения на воде на него смотрели два болотных жёлтых огня задымленных ядом глаз.
Берег пустынен. Ну, может не совсем. Тихий плеск волн о камни или неслышные шаги, а кто его знает..? Он резко развернулся. Дно под ногами вздыбилось, и полоски серебряных мальков, вьющихся недалеко, растворились в песке. Вдалеке, аккуратно шагая вдоль кромки воды, медленно приближаясь, вырисовался тонкий силуэт. Когда стал ближе, можно было разглядеть, как в слабом мерцании звёзд искрятся золотые локоны, плавно переливающиеся в такт музыке ветра, и сияют ясные небесные глаза. Эол был неподвижен. Фигура замерла напротив. Повисло странное тягостное молчание, а губы сами собой растянулись в холодной улыбке.

Отредактировано Эол (2014-05-20 09:10:01)

Эол пребывал в относительном спокойствии и даже некоторой рассеянности, до тех пор, пока некто напротив, в складках одежды угадывалась женщина, с высоты лошади недвусмысленно замахнулся, и перед носом пролетел зелёный росчерк. Мягким движением Эол выбросил руку вперёд и кончиками пальцев поймал небольшой снаряд. Буквально тут же тишину разрезал женский вскрик удивления, отчего Эол раздражённо впился ногтями в кожуру фрукта, но больше никак не выказал неодобрения. Он знал, что не красавец и ему приходилось встречать различную реакцию на свою персону, но вот такого особенного выпада не ожидал. Плавно он вплыл на рыхлый песок, прошествовал мимо незнакомки, не спеша приостановился, разогнул руку. С тихим шипением на угольки костра скатилось яблоко, и огонь принялся за новую жертву. От попритухших язычков костерка на лице эльфа появилось странное выражение какой-то настороженности. На поясе слабо блеснуло остриё незаменимого для Эола и более всего любимого длинного кинжала, глубоко чёрного. На тонких переплетениях золота рукояти застыли узловатые пальцы, но тут же отпустили оружие. Не к месту было показывать враждебность, кем бы не оказался возможный противник. Эльдалиэ, а Эол не сомневался, что она – эльф, не была похожа на легконогих гибких дочерей леса. Песнь её, совсем шла в разладе с собственным ритмом Тёмного Эльфа и являлась совершенно отличной от Музыки синдар. Потому казалось верным таки принимать женщину, как не-союзника, но Эол, будучи наслышан о деяниях нолдор, не хотел приписывать любого, кто мог бы им быть под черту убийц. Это заставило его развернуться к пришедшей. Заставило разжать тонкую иглу дротика в рукаве. Эльф подошёл вплотную к незнакомке. С такого расстояния она была в более выгодном положении, желай напасть. Так Эол выказывал некоторую степень благожелательности. Он отметил хорошую физическую форму, какой-то бесовской, упрямый огонёк в неестественно ярких глазах. Снова сделал крохотный шажок.
- Извиняю.
Тонкие губы вялым движением обозначили улыбку. Чтобы совсем не разочаровать «гостью», Эол медленно протянул руку, словно предлагая помощь. Хотя, прекрасно знал, что она справится без него. Ну, пусть. Хоть что-то да отразится на этом свежем светлом лице. Тень раздумий или неприязни, например. Самому Эолу был уже в некотором смысле интересен предстоящий разговор. В глазах всё так же плескался мутный яд. В воздухе застыл запах палёного яблока.

Не доверяет. Не доверяет. Эол и не ожидал ничего другого. Первая мысль грубо ухватить незнакомку за протянутую руку и стянуть вниз, была исключена как акт агрессии. А так хотелось. Вместо этого он легко, на кончиках ногтей подхватил предложенное яблоко, круто развернулся и ушёл обратно к костру. Сел на серый песок, скрестив ноги, и кинул плод на сумку. Казалось, что мир вокруг затвердел и обратился в камень, такое напряжение повисло внутри этой пары метров, разделяющих эльфов. Огонь запрыгал с новой силой, стоило Эолу пошевелить сизые угольки. Он не отрывал взгляда от эльдалиэ. Естественная настороженность и беспокойство промелькнули на благородном лице. И теперь Эол уже не сомневался, ведь не знал других пришельцев из-за моря, кроме нолдор. Будь эльфийка напротив синдар хоть наполовину, совсем бы иначе она ощущалась.  Вокруг сгустились полуночные сумерки, только резвый, но отчего-то холодный островок красноватого света моргал над клочком берега. Мрачно удовлетворившись, что незнакомка двигаться не собирается, он как-то неестественно мягко проговорил:
- Я не предлагаю дважды, - глубокий хрип засел в горле. – Никогда.
Лицо оставалось таким же бесстрастным. Эол после затянувшейся паузы натянул личину аванирэ. Стена недоверия всё укреплялась.
Словно в ответ на смятение эльфа за спиной взвилась тревожная песнь леса. Ей вторил сухой ветер песков, а сам Эол уже не входил в картину Мира. Фальшь просвечивала сквозь музыку эльфа, не мог он найти знакомые ноты ни в темноте ночи, ни в сплетениях музыки эльдалиэ. Он жёстко усмехнулся и придвинулся вперёд, всё ещё впившись взглядом в незнакомку. Пусть. Пусть уходит. Он не был бы Эолом, если бы легко принял чужие правила. Не доверяет. Тогда..! Затвердевшие пальцы нащупали иглу.

Угнетающая обстановка между двумя взглядами абсолютно непохожих эльфов медленно и лениво расползалась, как дым над костром. Образ эльдалиэ, вся картина складывалась воедино с некоторыми сложностями. Эол мог говорить лишь с тем, чью душу мог хоть отдалённо, самую малость сопоставить со своей, найти параллели… Но точки соприкосновения упорно не находились ни во взгляде, ни в движениях, даже позу бы такую Эол никогда не принял, сидя верхом. Не взмахнул бы так рукой, сдерживая смех. А смешная кругленькая птица всё так же безмятежно восседала на голове эльфа и трепала неровную копну волос. В маленьком клюве торчали тоненькие веточки ярких ягод, которые птичка своевременно унесла у эльфийки. Эол поднял руку, слегка погладил пальцем вздёрнувшийся хохолок, благодарность не заставила себя долго ждать. На вторую ладонь скатилась ягода, щедро подаренная эльфу птицей. За долгое время жизни в лесу в одиночестве Эол научился прекрасно понимать братьев наших меньших, равно как и с деревьями с переменным успехом находил общий язык. Потому несколько вульгарное поведение пернатой нисколько не удивило эльфа, и та, ловко перебралась на свободную ладонь и тоже уставилась на незнакомку с каким-то укором. Эол в ответ на вспышку весёлости никак бы и не отреагировал, но на миг, когда эльдалиэ слегка лукаво сощурив глаза, засмеялась переливчато и звонко, как Тёмный Эльф давно не слышал. Поверх её портрета легло детское лицо, так же, наверно, легко смеющееся, вместо золотых кудрей мелькнули пепельные пряди, а глаза за мгновение стали из небесных ярко-зелёными, как свежая трава. Краткое воспоминание тут же развеялось, на смену ему пришла беззаботно улыбающаяся эльфийка. Эол насколько смог, смягчил черты лица и принял начинающую заводить игру. Двумя пальцами он взял дареную ягоду и одним движением отправил в рот.
- Нет. Всё вполне так. – рассеянно пожал плечами эльф. – Но вы присаживайтесь…
Может чересчур простой был ответ, но Эол не уловил насмешки в голосе незнакомки. Стоило ей подойти, как он проворно пододвинулся, приглашая присесть. Всё таки, что-то было в ней, этой пришелице, неуловимо знакомое, но оттого пробуждающее память, уходившую год за годом вглубь сознания. Эол вовсе не хотел вспоминать всё, с таким трудом ему удалось приглушить эмоции, что сейчас казалось невозможным разрушить эту шаткую преграду. Из раздумий эльфа вывело покалывание в груди, словно внутри что-то отчаянно заскреблось, и он, надсаживая лёгкие, раскашлялся, от боли сжимая кулаки. Потревоженная птица испуганно вспрыгнула с руки эльфа, поцарапав коготками ладонь, и подлетела к своей кормилице. Эол не видел, что творилось подле него, боль в груди всё не могла успокоиться. Он усилием воли сжал губы и потянулся к сумке за бурдюком, свалил яблоко на песок, обжёг руку в углях костра, но заветной воды никак не мог нащупать.

Когда тонкие, почти невесомые руки как-то осторожно коснулись груди, Эол даже не понял, что конкретно происходит, ведь никто бы не посмел приблизиться, а та эльфийка…пока не до такой степени должна была ему доверять. И хоть трижды прогреми Дагор Дагорат, эльф не мог уразуметь открывшуюся его взору картину, стоило ему всмотреться в склонившийся над ним силуэт. Лицо эльдалиэ словно светилось изнутри, затмевая собой небо и скупые на ласку звёзды. Она шептала или пела – беззвучно шевелились губы – но уловить Эол мог только несколько слов, до того незнаком был язык и оттого невыразимо красив. Было ещё кое-что, что заставило Эола пересмотреть своё отношение к незнакомке. Обычно стало бы, если она не обратила бы никакого внимания на разрастающийся приступ, а уж совсем по-синдарски аутентично стало то, если бы и за оружие схватилась. Но нет. Эол не считал своих соплеменников настолько равнодушными и жестокими, просто сталкивался с таким отношением к определенно своей персоне достаточно нередко. А ведь эта нолдиэ (он не сомневался теперь нисколечко) совершенно ничего не знает о нём! Подозрения должны быть, но достоверной информации на его счёт у неё быть не может, ведь никто по доброй воле о Тёмном Эльфе заикаться не станет, да и неинтересен он чаще всего. И это было прекрасно. Неописуемо замечательно. Незнакомка не станет упрекать или поминать то, о чём не знала, не станет бередить не затянувшиеся раны намеренно, не станет… Словно с чистого листа, он мог предстать перед ней тем, кем является под грузом навешанных сверху чужих предрассудков, этой эльдалиэ и дела нет до дориатских разборок! Ровно как и Эол предпочёл на время позабыть, что произошло в гаванях Заокраинного Запада… В иной ситуации, схлестнись он с нолдо в поединке или недолгом разговоре, он бы наоборот, не преминул проехаться по заезженным рельсам упоминания Резни. А Эола в его деяниях ни один пришелец пока не мог упрекнуть, а в уже содеянном он не признается никогда, за руку себя схватить эльф повода не давал ни разу.
Вместе с затихающими словами Песни, боль утихала, растекалась по всему телу и заползала обратно, откуда вылезла. Эол последний раз сипло кашлянул. Незнакомка, по-видимому, была слишком увлечена процессом, сама зажмурившись, не заметила, как Эол в упор её рассматривает, совершенно не стесняясь. Он накрыл её ладони своими, вмиг он понял, насколько грубы его руки, испещрённые паутинкой шрамов от огня и оружия. Явственно ощущались мозоли от рукояти меча, а у неё их не было. Эол вдруг осознал, что на этих хрупких руках не может возникнуть ничего подобного, все раны и рубцы недостойны появления на этих ладонях.
- Благодарю вас. Я мог умереть…
Не голос, а какой-то скрежет, сухой песок прорезающий камни. Совсем не так он хотел её отблагодарить! Не так и всё. Конечно, умер совсем бы он точно не от такого приступа, но пришлось бы несладко, и где-нибудь ослабшего его бы точно прикончили. Эол слегка отстранился от эльфийки, таки добравшись до сумки и выудив оттуда длинную полосу ткани, перевязал руку, неаккуратно обожжённую. Теперь оставалось понять, что далее предпримет незнакомка. С оружием или яблоками не кинется, он надеялся. Правда, лукавил он, когда думал, что всё будет, как мгновения назад. Ведь холод и яд, что плескались во взгляде, как-то незаметно уступили место отблескам костра и вместе с вполне искренней улыбкой делали Эола на себя не похожим.

Первой мыслью было отпихнуть протянутую флягу  или, как минимум, скривиться и нахмуриться. Но сделать этого Эол, слава Эру, не успел, стоило ему только взглянуть на внезапно суровое лицо эльдалиэ. Потому он взял воду, но пить отнюдь не спешил. Собственная фляга у него и имелась, причём не одна, и вовсе они были не пусты. Ему было странно такое отношение к незнакомым эльфам, Эол всё не мог понять действий своей спасительницы. Зачем спасла? Чего добилась? Вопросы неуловимо отразились на лице эльфа, но он умеючи скрыл свои опасения. В конце концов, слуги Врага не обладали столь выраженной… светлостью, что ли. В них всегда было нечто неправильное, но не настолько непонятное, как в этой эльфийке. Да, он был благодарен ей за лечение, и уровень подозрительности Эола заметно упал, но это не значило ровным счётом ничего. Он не знал имени. Ладно, не каждый его скажет, а она скорее всего назовётся эпессэ. Сам Тёмный Эльф тоже не торопился представляться.
Размышления не самого лучшего плана были прерваны внезапной, правда, ожидаемой чередой вопросов. Как ответить Эол знал в общих чертах.
- Это долгая история.
Меньше всего Эол бы хотел ворошить прошлое, тем более в такой компании. Нет, он ничего не имел против сидящей напротив нолдиэ, но всё же возможный разговор, которого очень желал избежать эльф, не для околокостёрных посиделок. Чуть помолчав и пожав плечами, Эол быстро добавил:
- Отрава это. Яд, результат моей непрерывной работы. Хорошо, что ваши мастера не встречались с этим никогда. Никому бы не пожелал участи умирать от собственных рук.
Столь длинная тирада как-то сама собой вырвалась, Эол не ожидал от себя такой откровенности. Может, только мгновение он колебался, и всё же с каким-то остервенением отбросил крышку фляги и жадно стал глотать предложенную воду.

Отредактировано Эол (2014-06-02 16:36:16)

Удивление, проскользнувшее тенью на лице эльдалиэ, несколько смутило эльфа. Теперь он понял, что его нескладный ответ может повлечь за собой кучу вопросов. Он бы избежал их, буде они, просто встал бы и ушёл. Он не обладал той странной особенностью гордости и не посчитал бы это бегством. Просто ушёл, через денёк-другой позабыл бы встречу… Нет. Он лжёт. Даже самому себе. Очень нескоро он забудет тихо лившуюся над ним Песню, нескоро разберёт плавные слова, выпеваемые столь светлым голосом. И так нескоро же его отпустит воспоминание от прикосновения этих тонких волшебных рук. Это даже распаляло его, Эол чувствовал себя не только благодарным, но и… зависимым? Он хотел вновь услышать её голос, снова заглянуть в сияние небесных глаз. Ради этого стоило бы попрать своё ослиное упрямство и не награждать нолдиэ недоверием. Она не заслужила. Да и, правда, верить ей пока было не за что, но начало положено. Эльф отстранился от фляги и отложил подальше в складки сумки. Достал свою и протянул незнакомке.
- Взамен. Спасибо.
Её же флягу он намеревался оставить себе. Ничего. Пройдёт.
Когда прозвучало предложение самому рассказать причину его болезни, Эол слегка вскинулся. Как? Так легко? Просто? Ни за что? Его спасти? Он был в глубокой задумчивости. Никто никогда не предлагал ему помощь. Ну, почти. Он не просил. Тоже, почти. Вокруг него пространство всегда было заполнено холодом и безразличием. С ним бок о бок шло безмолвие напополам с надуманным безумием. Он не был безумен. Скорее, слишком закрыт. Для всех, кроме одного.
Эол не мог уже своей жизни представить без этой тягучей колючей боли в груди, что словно когтями и зубами пыталась прорваться наружу. Он не помнил, как жил, когда яд не разливался по рукам и ногам, и он не метался по полу кузницы в ярости от нестерпимой боли, пока совсем не обессилел. Эльф забыл, как без опаски дышать полной грудью. Он принял такое существование как данность. И теперь, случайная знакомая просто так, легко говорит, что вылечит его. Вылечит от его судьбы? Так он думал. Но более всего его кольнуло иное. Ведь он обрёк на подобное существование ещё одного эльфа, кто ни в чём не виноват. Он так же мучился, то же проклятие заполняло его глаза, что из изумрудных они становились чёрными, непроглядными, как Тень. Тогда, на месте своей скрюченной фигуры Эол видел эти распахнутые отравленные глаза, видел, как медленно густая кровь собирается в уголках губ. Он видел и не смог забыть эту сторону не совсем теперь его судьбы…
Эти мысли полностью, как кистью опытного художника были нарисованы на лице эльфа. Он даже не старался их скрывать, был слишком обескуражен. Моргнул, стряхнул наваждение, увидел перед собой смеющееся лицо эльдалиэ. Даже так? Сам то он бы не смог улыбнуться и вполовину так тепло, как это делает она. И пытаться Эол не стал. Вместо этого сишь слегка качнул головой, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями. И тихо-тихо произнёс:
- Хорошо. Что вы хотите знать? Как был отравлен?
Под взглядом нолдиэ из-за пояса он достал недавно убранный кинжал, тот, что был им любим, и протянул, держа за лезвие.
- Этот металл был мной изобретён и назван галворн. Он тёмен и прочен, как гагат, но ковкий и гибкий. Сначала, я был вне себя от гордости, что сумел добиться подобного. Работал над ним сутками. Неделями. Впоследствии, десятилетиями. Но, процесс изготовления сплава имеет некоторые спецефические стороны. От непрерывной работы каждый клочок моего тела стал пропитан испарениями галворна. Он тяжёл. Я сначала не обращал внимания, как труднее дышать, или как глаза застилает мрак. Как темнеет лицо и тяжелеют волосы. Пришлось обрезать, - он тряхнул головой, короткие, не доходящие чуть-чуть до плеч волосы качнулись. – Однажды я свалился от боли посреди работы. Грудь разрывало на части. Кричал я тогда знатно… И не раз. Лечить… пытался. Но никому не распространялся, что болен так серьёзно. Мало ли… Другое меня беспокоит, - эльф перевёл взгляд на небо, стараясь не смотреть на незнакомку. – Я стал причиной того, что ещё один эльф пал жертвой этой болезни.
Он выдохнул и снова посмотрел на эльфийку. И теперь ждал. От её ответа зависела не только его жизнь…

Эол подобрался, сидя на песке и выпрямил ноги. Затекли. Молча ещё раз осмотрел эльдалиэ. Конечно, он согласится. Столько лет биться над решением проблемы всей жизни… Но мог ли он рассказать незнакомке о том, почему вылечить другого эльфа невозможно? Не станет ли он ей отвратителен? Да, произошедшее тогда достойно лишь быть упомянуто среди деяний Тёмных, а никак не синда. От прошлого убежать трудно, никто ещё не изобрёл лекарства от памяти. Эльф сумел сдержаться и не нагрубить, заставив не упоминать другого эльфа. Но всё же более было невежливо держать глухое аванирэ, и Эол приоткрылся. Стало легче. До такой степени, что эльф решился:
- Моё имя – Эол.
Докатился, про себя подумал эльф.
- Я позволю. Я согласен…
Слова, как в тумане. Снова уносят воспоминания… Он уже бездумно, но почти несдержанно рассказывает, что было давно, очень давно с его учеником. Сжимает руки в кулаки – белеют пальцы. Чаще торопится, запинается, подбирает и выверяет фразы. Говорит, не останавливаясь. Не оступившись, одинаково бесстрастно рисует в своём разуме полумёртвоё тело на его, Эола, руках, так же, как и показывает окутанные тенью леса Нан-Эльмота, чтобы нолдиэ могла увидеть. Чтобы словно сама почувствовала первый приступ. И тени, тени, тени…
Эол перевёл дыхание, окончив рассказ. Ему было нечего добавить. На лице застыла расколотая маска эмоций. Он не хочет слышать отказ. Но готов.

Ар-та-нис… Эол повертел на языке непривычные звуки имени не на синдарине. Ну ничего. Где-то определённо это имя ему попадалось… Хм-м… Дом, дом…Третий! Да. Определённо. Больше ничего Эолу вспомнить не удалось. Слишком редко он выбирался из лесу да по гостям шастал. Государь, наверно, забыл уже, когда последний раз Тёмного эльфа видел. Оно и к лучшему. Вернуться в Дориат его может заставить не так много вещей и он вовсе не собирался туда отправляться просто так. Ладно. Пора вернуться к рассказу и прекратить думать не о том, ворошить прошлое…
Он в пылу эмоций не сразу ощутил, как сознание нолдиэ мягко потянулось к его. Но сначала он почти не заметил осторожного прикосновения холодных тонких пальцев, как они провели по сухой ладони и исчезли. Было нелегко просто так впустить кого-то вглубь своей души, пусть даже таким способом, но Эол чувствовал, что отчего-то так будет лучше. Ничего неправильного в этом нет. С такой лёгкостью привычная стена отчуждения аванирэ рухнула к ногам эльфийки…
Теперь он мог ощутить все чувства, опасения, эмоции, что вспыхивали внутри Артанис. Как и она могла читать его, он сам видел, как в книге, между строк раздавленное грузом памяти. Эол тоже закружился в этом вихре.
Эта боль была иной. Как эльдалиэ видела искажённые гневом и тенью лица своих братьев и друзей, так словно он стоял по эту сторону моря крови на серых растрескавшихся от слёз ступенях незнакомой ему гавани. И она, как и он, не спасла кого-то безумно дорогого. О, эта боль! Иная, исковеркавшая беспечальные устои жизни, взорвавшись, опалив нетронутое никем тело и смяв разум. Эол не знал, как бы повёл себя, будь там… А она сражалась тоже. В душе. Артанис не всколыхнули речи Пламенного Духа, поэтому и Эол, как сквозь воду видел и слышал голоса проклятого рода… Всё глуше он ощущал своё сознание, когда открылся полностью, оно текло, подобно расплавленному железу по очерствелому сердцу…
Он закрыл глаза, сжал веки, чтобы тут же распахнуть снова. Всё встало для Эола с ног на голову. Больше он никогда не оскорбит ни одного из нолдор, что были в гаванях во время Резни….
Эол принял решение. Стоило действовать сейчас же.
- Если вы решили, как поступите, то следовало бы отправиться в путь… Хоть куда, - он перешёл на шёпот. – Я не знаю, где его искать…
Эол не хотел бы, чтобы его последние слова были услышаны. Это уже не имело значения. Он встал, легко подхватив дорожную сумку, протянул руку Артанис. Пришлось затушить огонь. На чёрных, но как будто поседевших от пепла углях корчилось обгорелое яблоко. Он ногой забросил песком огонь. Сумерки упали на пляж.

Эол вскинул брови.
- Как много времени вам нужно? Насколько? Вы знаете не хуже меня, что просто так долго находиться на одном месте небезопасно. Побережье никогда не принадлежало синдар, а Фалас слишком далеко, – Эол был серьёзен. – Я бы не хотел стать лёгкой добычей для врагов, пока буду не способен сражаться.
Эльф считал, что Артанис полностью разделит его опасения. Всё таки не впервой сталкиваться с такого рода нападением. К делу стоило относиться очень основательно, а с поисками не затягивать. Разведка врага была не самая лучшая, но на его службе были майа… Ни с кем из них Эол не сталкивался, но слышал предостаточно, чтобы было чему поверить.
На злобу вечера появилась ещё небольшая загвоздка. Конь Эола ускакал в неизвестном направлении, а пешим драпом за лошадью эльдалиэ идти совсем не хотелось. Но это была незначительная проблема.
Сколь долгим бы не было ожидание, но всё же хоть когда-то надо решиться! Эол поступил совсем нехорошо. Надо было хоть попытаться найти ученика! А он и не пробовал. Про себя ругнулся, что был настолько чёрств. А теперь стоило бы начать исправлять давние погрешности, переросшие в нечто покрупнее.
В голове эльфа билась нескрываемая мысль: «А если он мёртв?» На лице неуловимо проскользнул липкий страх, тут же заменившийся непробиваемым наружным спокойствием. Хотя, кому Эол лгал? Артанис теперь знает его лучше практически всего населения Эндорэ. Значит, пытался обмануть себя. Его старания не увенчались успехом. Эол не смог перебороть отвращение к себе.
Когда вечер полностью переполз в непроглядную ночь, Эол, наконец, смог вынырнуть из омута раздумий. Под каким углом не рассмотри ситуацию, всё равно находились минусы в положении Тёмного Эльфа. Стоило решить будущие казусы сейчас, потому Эол терпеливо ожидал ответа.

Место, где Враг бы не нашёл? Странновато, что нолдиэ такого не имеет в запасе. Эол отмахнулся от навязчивых мыслей. Решить и подумать нужно было сейчас. Куда отправляться…хм-м, до Нан-Эльмота чересчур далеко. Дориат? Ноги нолдор там не будет, по словам государя… А… Лагерь, откуда пришла Артанис? Эол сам не знал, согласился бы показывать себя с такой неприглядной стороны целому пласту населения, который не питал к Эолу тёплых чувств. Эльф глубоко задумался. В принципе, место лечения не первое дело. Найти бы ученика для начала. Где искать? Интересный вопрос. Может, за то время, что прошло, он сильно изменился, и Эол теперь его не узнает. Или наоборот? Ученик не захочет его видеть. Возможно, и не узнает учителя…
Эльфийка ещё раз напомнила, что ни разу не сталкивалась с «недугом» такого рода. Что мастера нолдор не испытывали на себе побочных эффектов своей работы… А это был веский аргумент. Встретиться с кузнецами народа из-за моря было бы очень неплохо. Эол был до ужаса любопытен, но мало кто знал об этой его черте. Он мог бы показать им свою работу, они нашли бы изъян; многому могли бы научиться друг у друга! Вряд ли нолдор общаются с гномами, им будет полезно знать некоторые вещи… Как и вести из-за Синих Гор были бы очень для них кстати…
Пауза затягивалась. На лице синда была видна нешуточная мыслительная работа. Он с трудом разжал губы:
- Хорошо. Мы отправимся искать моего, - он сделал акцент. – Ученика. Я понятия не имею, где он может находиться. Я не уверен, что он жив. Поиск может успехом не увенчаться.
Пусть Артанис знает о его опасениях. Сейчас не тот момент, когда скрытность и недоговаривание есть правое дело. Эолу предоставлен шанс всей жизни, он не может его упустить…

Это начинало раздражать Эола. Слово через три, и на него опять наваливались воспоминания. Такое состояние не было нормальным для эльфа, он привык помнить всё, но не заострять внимание ни на чём. Так старательно скрытые шрамы, бережно оббитые стальными пластинами, словно растворялись на глазах. Эол, казалось бы, позабыл когда-то многое, а сейчас по песчинке образ прошлого вставал перед глазами. Снова эльф слышал шёпот сухой листвы под ногами, тихое нескладное сияние капель росы на изжелтелых деревьях. Чувствовал почти незаметное тепло полуубитого на руках ученика…
- Нет. Я не смогу вам сказать где это. Не знаю, - горький голос сочился. – Могу показать.
Если Артанис захочет, увидит. Он открыл для неё свою память. Не захочет, наступит молчание. Никаких слов не хватит, чтобы Эол сумел рассказать. А так, он говорит и показывает… Говорит и показывает…
Вдох. Выдох. Прыжок. Быстрее, быстрее! Эол знал, как безжалостна может быть смерть. Смерть. Слово стучало в висках. Он продирался сквозь свои, почти родные леса, но сейчас они ему как будто воспротивились. Тонкие чёрные ветки стегали глаза, ползучие бархатные травы обвивали ноги, липли к рукам, сползая с высоких, подобных колоннам, уходящим в небо, деревьев. Отроги и полузаросшие тропы прятались от взгляда, вели не туда. Эол сначала пытался вести эльфа, он повис у него на руках, ладони в крови… Ледяное зеркальное озеро. Серое от тумана отражение. Эола. Парень опёрся руками о белое дно озерца. Кровь густыми каплями медленно падает с уголков искусанных губ. Так уходит боль. И Эоловы руки по локоть в крови. Он смывает её прозрачной водой. Теперь воды озера мутны от боли и крови. Парнишка не встаёт с берега. Звёзды острыми лучами лишнего света рисуют его фигуру. Спутанные волосы лунного серебра, от грязи померкли. Яд тянул из тела силы. Он был почти призрак. И глаза. В воде плескалось отражение чёрных провалов глаз. Когда-то в них искрилась жизнь, они были цвета весенней молодой травы. Руки тряслись. Он замёрз. Эол казался исполином рядом со своим учеником. Словно кто по неосторожности по глыбе мазнул топором, вот и фигура. Мрачное лицо. Только в темноте глаза и светились. Жёлтым мертвенным светом. Он берёт надломленного болью эльфа на руки. Тот вцепляется в волосы. Бесцветная рука, призрачное лицо. Лес вокруг утерял цвета. Небо чёрно, земле подобно. А по ней ползёт туман… Дориат. Завеса. Чары. Он незваный гость. Колдовство оплетает сознание. Парнишка соскальзывает с рук. Стон. Шорох. Кто здесь? Эол уходит. Резким, размытым движением теряется среди силуэтов леса. Чары отпускают. Он оступается, корни озлённых деревьев. Эол принёс смерть. Кровь отравлена. Озеро мертво. Он в пути. Песнь его леса взвилась неправильными нотами, Нан-Эльмот его не приветствует. Иная Музыка. Изменение. Воспоминание обрывается.
Эол выныривает из захлестнувшей памяти. Говорит мягко и размеренно.
- Дориат. Искать там. Мёртвое озеро. Мы идём?
Он подходит к лошади. Та уже приняла его. Он не сядет раньше нолдиэ. Теперь оставалось подождать немного. Стало легче. Эол бы был рад, если бы его откровение не было бы доступно больше никому. Да и вообще, не одни нолдор же несут понимание цены крови… Тут словно щёлкнуло. Всё это время Эол не мог вспомнить лишь одно. Имя! Как звали ученика? Он не помнит. Не помнит! Проклятье!

Отредактировано Эол (2014-06-21 18:19:17)