Галадон

Всю дорогу Галадон готовился к этой встрече. А если быть честным, то думал о ней и задолго до того, даже тогда, когда надежда на нее была настолько эфемерна, что в нее никто не верил всерьез. С каждым шагом путь до Менегрота становился для принца все труднее и труднее. Он тщательно старался встречать как можно меньше знакомых, и к счастью, у него это почти получилось. Оставив друзей отдыхать, эльда отправился на встречу, которой жаждал и боялся одновременно всеми силами своей души.
Галадон не успел ничего сказать, когда дядя подошел и заключил его в свои объятия с такой искренней радостью, что племянник на мгновение потерял дар речи. С трудом он заставил себя не отшатнуться, в первое мгновение словно остолбенел. А потом неожиданно обнял Тингола в ответ, судорожно сжав его как последнюю надежду на спасение за миг до смерти. Вцепился, с трудом сдерживая нахлынувшие эмоции.
- Я... я думал никогда больше... не увижу тебя! - выдохнул он глухо, все еще не разжимая рук. В этот миг ему казалось, что он никогда их не разожмет. Никогда, ибо он так мечтал об этом мгновении, что теперь не мог поверить в его реальность иначе, чем загрубевшими от плена и тяжелой работы пальцами ощущать материальность своей мечты и бояться, что как только он его отпустит, все исчезнет, как сон.

Галадон

Наконец принцу удалось взять себя в руки и разжать объятия. Он даже позволил усадить себя за стол и вручить себе кубок с вином. Тингол расположился на своем обычном месте, и знакомый с детства кабинет, дядя, всегда любивший и понимавший его настолько, что эльда проводил с ним зачастую больше времени, чем с родителями, настраивали на воспоминания, которые раньше были такими приятными, теперь же просто рвали душу на части. Незаметно для себя Галадон осушил свой бокал, выпив вино как воду - жадно и порывисто. Потом он недоуменно повертел в руках пустой кубок и отставил в сторону.
- Прости меня, дядя, если сможешь, - наконец произнес эльда, понимая, что молчать бессмысленно и неправильно. - Прости меня...
Галадон тут же поднялся на ноги, с мгновение помедлил и решительно произнес:
- Но мне нужно поговорить с тобой как со своим королем. Ты позволишь мне это? Я должен... рассказать. Все рассказать.

Галадон

Получив согласие, Галадон выдохнул с облегчением, как будто бы он даже не надеялся, что его выслушают. Поколебавшись немного, он все же сел обратно в кресло, воспользовавшись любезным предложением.
- Я... мне сказали, что все, кто были со мной, погибли. Я и только я виноват в том, что мы вообще отправились в эту разведку. Я не сказал тебе потому, что ты бы никогда не разрешил мне этого сделать. Но мне хотелось доказать, что никто не может поймать этот неуловимый отряд, а я смогу. Я смог... - принц горько усмехнулся. - Мы выехали прямо на него. Я надеялся, что остальным удалось уйти... Скажи мне, если можно, их тела нашли? Они действительно погибли или... - во рту пересохло, и эльда схватился за пустой кубок, но тут же отставил его назад: он не на посиделках, он на докладе у короля!
- Я сражался, сколько мог. А потом очнулся уже связанный по пути в Ангбанд. А потом... К счастью, они не знали моего настоящего имени, потому почти ничего не спрашивали из того, что могли бы спросить у твоего племянника. Но и того, что было... - Галадон сглотнул, при воспоминаниях о плене и непроизвольно сжал руки, лежащие на столе, в кулаки. - Я... я был хорошим воином, мне казалось, что я силен и вынослив... Но ты не представляешь, что там было... - Не выдержав, принц закрыл лицо руками, облокотясь об стол и глухо спросил:
- Ты хочешь это знать?

Галадон

Король реагировал спокойно, и это немного успокаивало и самого рассказчика. Кроме того, он испытал огромное облегчение, услышав, что кроме него никому из его подчиненных не выпала столь ужасная участь оказаться в плену. Они все мертвы. Это звучало дико, но это было огромным утешением после всего, что произошло. Он виновен только в их смерти, но не больше.
То, что сказал Тингол потом, Галадон понял не сразу. До него доходило медленно, и это явственно отражалось на его лице, которое вытягивалось на глазах от потрясения и ужаса. Все утешающие слова уже не были услышаны. Пораженный до глубины души, принц судорожно сглотнул и так резко вскочил на ноги, что пошатнулся, а кресло с грохотом отлетело назад.
- Тюрьма... - потрясенно прошептал он, безумным взором блуждая по комнате, но уже не глядя на собеседника. - Я это заслужил... Но ты не знаешь, что это такое... Прошу тебя, не превращай мой дом в тюрьму! - с болью в голосе выкрикнул принц, умоляюще взглянув на дядю. - Не заставляй меня его ненавидеть, это последнее, что у меня еще осталось... Не заставляй меня бежать из собственного дома, потому что я больше не вынесу заключения. Никогда! Прошу тебя!..
Он резко оборвал себя и отвел взгляд.
- Впрочем, я не имею права просить и не заслуживаю снисхождения. Для меня нет худшего наказания, чем вновь оказаться запертым. Но, возможно, услышав остальное, ты посчитаешь, что был слишком мягок со мной.
Галадон медленно обошел кресло и так же медленно вернул его на место, но садиться не стал, а стоял и нервно сжимал руками спинку.
- Я... это было ужасно... пытки - не самое страшное, хотя когда они длятся днями напролет, теряешь связь с реальностью и перестаешь адекватно воспринимать окружающую среду. Самое ужасное - безграничное отчаяние, когда нет не только надежды - нет ничего, вообще ничего, только ты и они... Когда за мгновение передышки ты готов умолять и ползать на коленях... Я... должен был молчать... Но там невозможно молчать... К счастью, они не спрашивали ничего серьезного... Не успели, наверное... Я начал говорить, только чтобы получить передышку. Я лгал, изворачивался, я не предавал, клянусь! Но они... они слишком много знают о нас. Они о многом догадались сами даже без моей помощи. А в чем-то я им нечаянно помог... Трудно думать логично, когда... Нужно сменить расположение постов и режим патрулирования. Я постараюсь вспомнить все, о чем меня спрашивали, подробно, хотя боюсь, что мне это не удастся - все слилось в один сплошной кошмар...
Я оказался плохим командиром, слабым воином и малодушной тряпкой. Я не оправдал твоего доверия и готов понести наказание. - Выдохнул Галадон и замолчал, опустив голову.

Галадон

Вопреки ожиданиям принца, уже долгое время относящегося к себе крайне беспощадно, Тингол повел себя с пониманием и сочувствием. Галадон говорил о слишком болезненных для себя вещах, однако мягкая, но настойчивая забота дяди действовала на него успокаивающе помимо его воли. Эльда послушно отпил предложенного вина, причем делал это уже не так нервно и судорожно, как в начале разговора. Потом король усадил его в кресло и продолжил его успокаивать строгим, но ровным и доброжелательным голосом.
Галадон посмотрел на него с благодарностью настолько сильной, что он не смог бы ее выразить словами и просто смотрел в глаза. Ему хотелось как в детстве броситься дяде на шею и таким незамысловатым способом выразить свое восхищение и признательность за понимание, которое он не всегда находил даже у родителей. Однако принц понимал, что подобное поведение, к сожалению, осталось в глубоком прошлом и теперь было бы крайне неуместно, особенно в сложившейся ситуации. Кроме того, сказал он далеко не все и расслабляться было еще рано.
- Я не рассчитывал на прощение, государь, - тихо сказал Галадон наконец, - но я благодарен тебе, дядя, за понимание. Мне невероятно жаль, что я подвел тебя, когда ты мне доверял... Я обязательно увижусь с родителями, но прежде у меня еще осталось несколько важных дел, если позволишь... Я бежал из Ангамандо не один. Один бы я не смог. Никогда бы не сделал этого, если бы не мои друзья. Они спасли мне жизнь не раз и не два, они теперь для меня ближе, чем кто бы то ни был. И я просил бы для них помощи и защиты. Я ручаюсь за них, если ты еще доверяешь мне, и я прошу за них, если имею право просить тебя об одолжении. Они пережили не меньше моего, им требуется отдых и помощь целителей. Я привел их в Дориат самовольно, но я надеялся на твое снисхождение хотя бы к ним, если не ко мне. Я отдам за них жизнь, если потребуется и уйду вместе с ними, если им не найдется тут места.

Галадон

Галадон выслушал ответ короля и печально улыбнулся.
- Я рассказал тебе еще не все, - добавил он с отчаянной решимостью в голосе. - И, вероятно, должен был сначала рассказать, а затем просить снисхождения. Однако я надеюсь, что ты сможешь понять то, что понял я... Прости, государь, я расскажу то, что должен. Только прошу тебя учитывать, что это я просил Аралина прийти сюда, чтобы принести тебе эти темные вести. И если твой приговор будет слишком суров к нему, я хотел бы иметь возможность защитить того, кто пришел сюда только по моей просьбе.
Синда помолчал и продолжил.
- Там, в плену я кое-что узнал... Ужасное, то, что даже предположить было невозможно и страшно... Полагаю, что ты уже и сам знаешь это, раз тут уже побывали гости из-за моря. Я не знаю, что они сказали тебе, но Аралин рассказал мне правду, и я верю ему как самому себе, даже больше. Когда другие заключенные узнали об этом, они чуть было не набросились на него. Мы с Нэнласом не дали этому случиться, ибо именно Бауглир хотел, чтобы мы ненавидели друг друга и тем самым помогли ему и его прихвостням. Я просил никому не рассказывать о произошедшем в Альквалондэ до тех пор, пока не услышу твоего решения. Мне самому было страшно об этом узнать, но раз ты уже знаешь...

Галадон

Оказалось, что король на самом деле ничего не знал, как искренне надеялся Галадон. Что ж, придется все-таки выполнить свой долг и рассказать самому.
- Я думал, что ты знаешь, - уже более твердым и решительным голосом сказал эльда. - Я расскажу все, что знаю. Но я не удивлен, что твои гости, кем бы они ни были, пожелали скрыть от тебя эту историю. Она слишком ужасна, чтобы ее так легко можно было рассказать. Возможно они боялись твоей реакции или стыдились своих действий. Не так легко поведать о себе такое. Если бы мы не пережили то, что было, если бы так не сложились обстоятельства, возможно, я бы тоже ничего не знал.
Бауглир явился в Аман и убил короля Финвэ, а перед этим уничтожил самое дорогое что у них там было - Древа, которые давали свет. Сын Финвэ, король нолдор решил отомстить убийце своего отца и вознамерился отправиться за ним следом. Его народ, пылая гневом и отчаянием, отправился за ним. Король мореходов Ольвэ не разделил их намерений и не захотел давать им свои корабли, чтобы переплыть море. Охваченные ненавистью и болью, нолдор не смогли остановиться и захватили то, что им было нужно, силой... - Галадону было нелегко говорить, но было видно, что он давно уже обдумал и сформулировал свой рассказ, мысленно произнеся его перед тем множество раз, прежде чем осмелился говорить об этом вслух.
- Аралин точно не знает, но кажется, король Ольвэ погиб. Аралин в этом не виноват! - поспешно добавил эльда и замолчал. Произнесенное вслух, это было ужасно, несмотря на то, что он давно уже жил с этим знанием.

Галадон

Галадону было тяжело говорить. Он знал, что так будет. Но он даже не догадывался, насколько тяжело будет это рассказывать с учетом живой реакции короля. Возможно, если бы они не были наедине, все было бы как-то иначе. А возможно услышав такое, никто бы не сдержался... Галадон был поглощен своим рассказом, и даже в таком состоянии он остро чувствовал эмоции и потрясение собеседника. И с болью вспоминал, как он сам впервые пропускал через себя ужасную, жуткую правду.
Тингол формулировал обрывки фраз, понятные только ему одному. Но когда он резко изменившимся голосом задал свой вопрос, племянник понял, что осознание к королю пришло только в этот момент. Он посмотрел на дядю так, будто бы сам был виноват во всем произошедшем. По крайней мере, он винил себя в том, что заставил его пережить эту боль, которую сам еще не пережил до конца, но научился с ней смиряться.
- Бауглир несомненно виновен в том, что произошло, - мрачно ответил принц, непроизвольно сжимая кулаки. - Но непосредственно он убил только короля Финвэ. Остальное эльдар сделали сами. Там был бой. Точнее, я думаю, бойня... Погибли многие. Я раньше плохо представлял себе, как такое может быть. Теперь я знаю, что бывает и хуже... Я подумал, что ты должен был это услышать. Прости меня за это, но Бауглир намеревается использовать это против нас, и я не мог не рассказать тебе.

Галадон

То, что было дальше, потрясло Галадона гораздо больше, чем все пережитое в плену. Он хотел помочь королю пережить его горе, но понимал, что не в силах это сделать и старался, по крайней мере, не мешать и не усугублять. Тингол переживал все гораздо острее еще и потому, что для него это была история тех, кого он знал лично, мог вызвать из памяти их имена, лица, голоса. И если для Галадона страшная правда о резне в далекой невиданной им никогда земле была все же довольно умозрительна, то Тингол прощался с близкими и дорогими ему друзьями, родичами, знакомыми. Принцу стало не по себе, когда он это осознал. Смог бы он относиться к Аралину так, как сейчас, если бы знал, что он и его народ убили его, Галадона, родителей, например, или кузину?
Король взял себя в руки, но племяннику показалось, что теперь стало еще хуже. Он никогда не видел дядю в таком состоянии, но вспышка гнева и отчаяния была все же лучше, чем это окаменевшее выражение, которому даже название было трудно подобрать.
- Когда остальные узнали об этом там, - тихо сказал синда. - Я побоялся, что это все повторится, но теперь уже нашими руками. Нам с Нэнласом едва удалось всех успокоить. И вот тогда я понял, насколько тонка эта грань и как легко ее переступить без возможности вернуться назад. Понять трудно, простить невозможно, но... они не монстры. Не совсем. И не все. Тьма обжигает душу, но если там еще осталось хоть что-то живое, можно ли это уничтожить, самому не став тьмой?

Галадон

Галадон молча выслушал и решение короля, и его дальнейшие распоряжения. Они были эмоциональны, но вполне справедливы. К тому же принц не знал еще, что гости находились в Дориате и по сей день. И не знал, как ему относиться к этому. А Тинголу приходилось знать. Племянник понял, что его личные проблемы в сложившихся обстоятельствах утратили актуальность.
- Я не хотел поднимать этот вопрос сейчас, - сказал он все-таки, выслушав дядю до конца. - Но ты сам сказал об этом. Если Аралин уйдет со своим народом - это его право. Но я пригласил его с собой, обещая ему помощь и приют. У него проблемы с ногами, возможно он не сможет покинуть Дориат в ближайшее время. Я ручаюсь за то, что он не причинит вреда никому здесь. Позволишь ли ты ему остаться в случае необходимости или разрешишь мне помочь ему добраться до другого безопасного места? Это единственное, о чем я тебя умоляю. Это моя личная просьба.
Галадон понимал, что возможно, злоупотребляет, но не мог поступить иначе.
- И позволишь ли ты мне присутствовать на твоей встрече с чужеземцами или на твой взгляд это лишнее? Я вполне в состоянии, если это необходимо.

Галадон

- Благодарю тебя, дядя, - искренне сказал Галадон. - Я надеялся на твое снисхождение, но до конца моих дней буду признателен тебе за это важное для меня решение. Если ты позволишь, я лично скажу Аралину то, что из всего здесь сказанного его касается. Что же до остального, я готов исполнить свой долг, независимо от того, легко или тяжело мне будет это сделать. Я могу оказаться тебе полезен, потому с твоего позволения я приду, только поговорю с Аралином и переоденусь подобающим образом.
Эльда собрался уходить и ждал только разрешения, когда внезапно добавил:
- Они скрывают позорную правду от тебя, но об этом откуда-то известно Бауглиру и его слугам. Не стремлюсь оправдать того, что невозможно оправдывать, но что, если тьма не только знала о произошедшем, но и каким-то образом приложила к этому свою руку? Это ничего не меняет, но... Выглядит все тогда несколько иначе.

Галадон

- Важного? - вопрос прозвучал довольно неожиданно. Сам эльда не додумался до сих пор расспрашивать друга об этом: сразу было не до того, а потом как-то и не нужно им было. А теперь получается, что он и сам не знает ничего толком. С одной стороны, Галадон верил Аралину безоговорочно и ему было неважно все остальное, если он понял в нем главное. А  с другой... Впрочем, нет! Не было другой стороны. Синда не станет подозревать друга ни в чем, особенно после того, что им пришлось пережить вместе. Да он скорее себе перестанет верить, чем Аралину. Если он не рассказал о чем-то, то это только потому, что его никто не спрашивал. Рассказал же он самое страшное, так зачем утаивать что-то менее значимое?
- Они поехали в разведку, - ответил Галадон, немного подумав. - Точнее, посмотреть окрестности, поохотиться, понять, чем наши животные отличаются от аманских. Ну и наткнулись на волколака, судя по всему. Да не одного, а с компанией. Аралин попал в плен вместе со своим лордом, но потом их разделили, что неудивительно. Ненужных отправляют в каменоломни, а тех, кто представляет какой-то интерес... Полагаю, что его лорд в крепости, если еще жив. Я никогда его не расспрашивал об этом, и думаю, понятно, почему.

Король поднялся, и Галадон понял, что можно уходить.
- Я буду вовремя, - пообещал он и направился к двери, но там повернулся и добавил невпопад:
- Я так рад, что вернулся домой, что никак не могу в это поверить.
После чего улыбнулся и все же скрылся за дверью.

Далее здесь

Отредактировано Турукано (2015-02-25 19:29:42)