Quenta Noldolante |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Quenta Noldolante » Прошлое » Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам
Время и место: берег Дренгиста, 1496 год. Палатка Арельдэ и прилегающие территории.
Участники: Арельдэ, Итариллэ, ожидается Тьелкормо
Возможно ли вмешательство в эпизод: если посчитаете нужным
Предшествующий эпизод: Я знаю, что нужно делать
Краткое описание: Арельдэ ждет Тьелкормо по окончании совета. Беседа Арельдэ и Итариллэ.
Предупреждения: нет
Отредактировано Арельдэ (2014-04-13 12:30:05)
Девушка быстро шла в сторону лагерной части Второго Дома, сопровождаемая черноволосым эльфом. В тонких руках она несла свернутый... а кто бы знал, что именно это было. Карта, чертеж, рисунок? Определенно, что-то важное – длинные, изящные пальцы, обхватывавшие большой свиток, были плотно сжаты. Белое платье трепетало на ветру, облепив спереди ее ноги и волной взлетая позади, а черные растрепавшиеся волосы снова и снова падали тонкими прядями на мраморный лоб. Черная ночь, желтые блики костров, блеск металла и бледный свет звезд – целая панорама цветов, разукрасившая землю, палатки, все вокруг – плясала и на ее платье, и лицо ее в этом свете казалось особенно чистым и холодным. Эльдар расступались в стороны, пропуская Белую Госпожу нолдор, которая, несмотря на потемневшие от разгрузочной пыли одежды и прическу такого вида, будто весь последний день она носилась по полям да по лесам, в эти мгновения как никогда оправдывала свое имя. Было, однако, очевидным, что она совсем не обращала внимания на свой сомнительный внешний вид, а все внимание ее было сосредоточено на своем спутнике.
- Очень жаль, что мы с лордом Тьелкормо разминулись, - чуть нахмурилась Ириссэ. – Что ж, придется мне его подождать. Не люблю терять время, но тут уж ничего не поделаешь. – Она бросила взгляд в сторону костров. - Не идут ли по лагерю новые слухи, друг мой?
- Нет, по крайней мере, не у нас, - отрицательно покачал головой Ларкелумэ. – Но Вы выбрали верную мишень, Ириссэ. Чем дольше затягивают с объяснениями... Признаться, я и сам начинаю волноваться, хотя и говорю с Вами.
- Я поняла, что ты хочешь сказать. Я прошу тебя об услуге, но не объясняю, зачем, - нолдо хотел, было, возразить, но она уверенным жестом остановила его. – Я доверяю твоему мнению, Ларко, а потому прошу прийти ко мне приблизительно через полчаса. Тогда и объясню, зачем. А пока просто поверь мне на слово – это действительно важно.
- У меня даже мысли не было упрекнуть Вас, госпожа, - негромко отозвался эльф. – Просто сложно сейчас сохранять полное спокойствие... Все слишком быстро, слишком неосмотрительно, - он задумался на мгновение, а затем резко повернулся к ней. – Будет еще один совет?
Ириссэ помолчала, глядя на него, а затем вздохнула и коротко кивнула.
- Верно.
- Чтобы решать судьбы народов?
- К чему преувеличивать? – пожала плечами девушка.
- Извините, госпожа. Я помню – все новости через полчаса.
- Благодарю. Я понимаю, что отрываю от дел и заставляю носиться с поручениями одного из первых наших Верных, но это не просто моя прихоть.
- Благодарности, - чуть нахмурился Ларкелумэ. – Моя семья в долгу перед Вами, Ириссэ, за все благодарности Вы уже заплатили авансом. В Альквалондэ, когда мой племянник, этот безалаберный мальчишка, и оружия в руках не державший, полез... Но не будем об этом.
- Мне не по душе такие авансы, Ларко, - покачала головой Ириссэ, поджав внезапно побледневшие губы.
- Мне тоже. Но я представляю им цену. Поэтому я здесь. И поэтому все, о чем бы Вы ни попросили, будет исполнено. И все, о чем не попросили бы, тоже.
Они уже приблизились к палатке Арельдэ – небольшому белому шатру – и теперь стояли на пороге. Тени дрожали на белоснежном пологе, рисуя причудливые узоры, и ветер с шумом скатывался по плотной ткани. Девушка внимательно смотрела на Верного. Белое лицо ее оставалось холодным, и сложно было разглядеть хотя бы тень эмоций на этом чистом полотне совершенства. Но мгновение – и она опустила взгляд и снова вздохнула.
- Ты патетичен до ужаса, Ларко, - Арельдэ улыбнулась, и снова натянутость этой улыбки смог бы уловить лишь очень внимательный глаз, и положила руку на его плечо. – И я снова тебя благодарю.
Нолдо молча поклонился и быстрым шагом направился в сторону от ее обиталища, и Ириссэ, проследив взглядом его удаляющийся силуэт, развернулась и вошла к себе. Дверь палатки хлопнула у нее за спиной, а яркий свет феаноровых светильников на мгновение ослепил ее привыкшие к темноте глаза. Ириссэ закрыла на мгновение глаза, и снова мир поплыл – тьма, огни, гул и полные ужаса зеленые глаза тэлеро... Опять Альквалондэ. Она всем телом вздрогнула и открыла глаза. Снова резким контрастом предстала перед ней палатка, залитая ровным светом, тишина в которой была совсем как дома. Девушка прерывисто вздохнула, устало потерла лоб и, пройдя вперед, остановилась посреди своего небольшого обиталища.
Слава Эру, что спят эльдар без сновидений, иначе она бы никогда не осмелилась закрыть глаза. Нет, она совсем не жалела себя, даже наоборот. Она знала, что заслужила эти кошмары. Она даже успела свыкнуться с этим осознанием, принять его, как что-то неотъемлемое. Конечно, это мучительно и страшно, и бессмертная память ее никогда не сотрет ни малейшего кусочка этих воспоминаний, и до скончания эпох у нее перед глазами будут стоять огни Альквалондэ, отраженные в блестящих красных мечах. Но это был ее сознательный выбор, и она решила, что лучше уж мрак и вечная скорбь, чем одиночество, пустота и... предательство. Что это было – позорящее нолдэ малодушие? Кто знает. Но это было. И каким бы страшным ни казался ее выбор – он был осознанным, и она бы в нем не исправила ни шага. И забвения ей не нужно. Пусть она жаждет одного, и помнит другое. Пусть никогда для нее звезды Элберет не будут сиять чисто. Пусть душа ее никогда не познает исцеления, но... Она хочет это помнить. Это не только наказание – это ее прозрение, после которого в сердце нет малодушных страхов за свою шкурку, лишь страстное, почти яростное желание искупить перед нолдор свою вину. Темные волны памяти – никуда от них не уйти, но она обязательно научится с этим жить. Уже учится. Это не забвение – просто так боль становится частью жизни, чем-то столь же привычным, как дыхание. Страшные, дикие слова для той, кто, несмотря ни на что, выбрал Свет? Что ж, Эру создал ее такой.
Арельдэ отошла к столу и, чуть сместив в сторону какие-то зарисовки и чертежи, положила карту на стол, и взгляд ее упал на свое отражение в зеркале. Девушка закрыла на мгновение глаза, а затем решительно подошла к зеркалу и повернула его отражающей стороной к стене. Затем, оставшись в тишине и одиночестве, закрыла лицо руками и с выдохом упала на стул.
Отредактировано Арельдэ (2014-04-13 00:39:24)
Из кубка крепко зажатого в руке на эльдиэ был устремлен взгляд неспокойных лазурных глаз, в которых отражалась скорбь матери, потерявшей единственного сына, боль девы, лишившейся возлюбленного, и страдания множества раненных в страшном бою. Все то, о чем прежде Келебриндаль не ведала, что не испытала на самом деле, но за что стонало сердце и рвалась душа.
Никогда прежде нолдиэ и подумать не могла, насколько ужасающими и безумными могут быть последствия принятых решений. Колоссальный аванс, измеряемый жизнями и страданиями стольких ни в чем не повинных эльдар за что? За грядущую месть? Не слишком ли велика была цена этой идеи? Можно бесконечно долго размышлять над целесообразностью всего случившегося, но ведь это не вернет время вспять. Новая страница в летописи жизни была написана, и не так просто было вырвать ее и сжечь, невозможно было переписать или исчеркать, чтобы не было видно слов. Да и стоило ли? Ведь это так же было частью наследия нолдор – мудрость, основанная на пробах и ошибках и направленная в будущее как назидание для новых поколений.
Невеселые думы вендэ так же были отягощены беспокойством и тревогой. Совсем недавно отец заходил к ним с матерью, сказал, что должен уехать на какое-то время, но ничего не уточнил, а быть может Итариллэ просто не слышала его слов, обескураженная известием. Она надеялась, что хоть какой-то, пусть самый незначительный промежуток времени они смогут побыть вместе, поддержат друг друга, но вышло иначе. После высадки все разметались по лагерю в заботах, поручениях и неотложных делах, а дядюшку Финдэкано девушка и вовсе не видела с тех пор, как корабли причалили к берегу. Все это не располагало к светлым мыслям, тогда как за порогом был совсем другой мир, такой чуждый и опасный, полный тайн и страхов.
Свет, внезапно отразившийся в серебряной поверхности чаши, лишь на мгновение напомнил сверкание стали, воздетой для сокрушительного удара, но этого хватило, чтобы девушка вздрогнула и брезгливо разжала пальцы. Сосуд выскользнул из ладони и, пролетев небольшое расстояние, звонко ударился о пол, расплескав все содержимое, что в себя вмещал. Келебриндаль пристально проследила за тем, как чаша скрывается под кроватью, а после закрыла лицо руками, проведя ими вверх, убирая с лица пряди взъерошенных волос.
Нужно развеяться… - умозаключила дева, посчитав, что дальнейшие рассуждения способы нагнать только лишь безумие. Стоило найти какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься, или поговорить с кем-то.
Среброногая переступила лужу воды и легкой походкой выскользнула из палатки наружу. В лагере царила необычайная суета и оживление, наталкивающее на недобрые предположения, однако же, никто не подтвердил, как и не опроверг их. Речи собеседников разнились, и никто не мог сказать определенно точно, что произошло на самом деле. Потеряв надежду выведать хоть что-то, дева стремительным шагом направилась между временных жилищ к палатке Арельдэ. Кто-кто, но если уж и тётя ничего не расскажет, то тогда Идриль не знала, к кому еще обратиться. Ведь с Арельдэ у нее были очень хорошие отношения не только родственные, но так же теплые и дружественные. Даже родной матери эльдиэ не рассказывала все то, что могла рассказать сестре отца, зная, что та всегда поймет и поддержит.
Келебриндаль тихонько постучала и, отворив дверь, ловко проникла внутрь, надеясь, что тётушка у себя. И она была, вот только выглядела Ириссэ неважно, и то было до боли непривычно. Настолько, что дева сперва застыла на пороге, а после бросилась к нолдиэ.
- Арельдэ, что случилось?
Услышав легкий стук, Арельдэ отняла руки от лица и открыла глаза. Впрочем, вставать и направляться к двери она не спешила – кто бы то ни был, он явно намеревался войти независимо от ее мнения на этот счет. Что ж, пусть входит, с этой несложной задачей гости вполне в состоянии справиться и без ее помощи. Серые глаза, внимательные и острые, обратились к двери. Двери, которая через мгновение легко колыхнулась и впустила дочь ее брата, ее племянницу и просто друга. Ириссэ чуть улыбнулась и кивком головы поприветствовала ее. Но зоркий глаз Итариллэ обмануть было непросто, а уж тем более с этой задачей не могла справиться улыбка, хоть и искренняя, но, тем не менее, несущая в себе лишь радость от ее появления, и только от этого. Поэтому для Арельдэ, в общем-то, не стало неожиданностью то, что племянница преодолела расстояние между ее стулом и дверью со скоростью выпущенной стрелы, и встревоженное лицо девушки обратилось к ней. И обеспокоенные вопросы существа, которое ей хотелось бы расстраивать меньше всего – тоже к ней. Моринготто ж через Тьму Вековечную, да что же это такое! Чем же она так провинилась-то, что Творец сбросил на ее плечи все и сразу?.. Впрочем, подумалось Ириссэ, все это давно уже не было вопросом предпочтений – делать приходилось не то, что приятно, а то, что нужно.
- Иди сюда, - девушка указала на небольшой стульчик рядом, напротив стола. – Сядь и, пожалуйста, не суетись.
Арельдэ встала и прошла к столику у кровати, ожидая пока Итариллэ выполнит ее просьбу, взяла в руки гребень, и быстрыми, но на удивление плавными движениями, без рывков или нетерпения, принялась расчесывать растрепанные волосы. Черные локоны распрямлялись под нажимом гребня и, обретая приличный вид, падали ей на плечи.
- Мудрость гласит, что золото серебра мудренее*, - медленно проговорила она, не оборачиваясь. – Но, боюсь, не в нашем случае. У нас, как раз, наоборот – чем дольше тянешь, тем хуже. Поэтому хорошо, что ты пришла, дорогая. Нечего побираться слухами и томиться в ожидании. Ты заметила, что нолдор взволнованы, - это был не вопрос – утверждение. – Знаешь ли, отчего?
Арельдэ обернулась и посмотрела на племянницу. Своим вопросом она хотела прояснить, с какого момента нужно начинать свой рассказ, чтобы не повторяться и не ходить вокруг да около – с совета, с отъезда отца или совсем с самого начала – сообщения, что Руско попал в плен. И выяснить, что более всего тревожит саму Итариллэ, чтобы начать именно с этого.
*переделанная под реалии Валинора пословица
Отредактировано Арельдэ (2014-04-15 23:22:36)
Путь от шатра совета до палатки кузины Феанарион просто не замечал - осталось лишь смутное воспоминание встревоженных поисков да бесперестанная злость на всё происходящее. Как вообще старший рыжий брат умудрился влететь в такую ловушку? насколько помнилось, в Амане Руссандол слыл неплохим фехтовальщиком... "Но не воином." Мысль появилась словно ниоткуда, и уходить не пожелала, более того - стремительно развивалась дальше. "Да, нас принесло сюда мстить Морготу - но готовы мы совсем не были. Пока что. И если что с нашим братом произойдёт - Враг ответит за это стократно больше, я уж постараюсь. И, если надо будет идти и смотреть земли в окрестностях - я это сделаю. И не только это. Моринготто ещё получит за всё, что он уже совершил!" С подобными мыслями Тьелкормо буквально влетел "в гости" к кузине.
- Прошу прощения за опоздание, но я увлёкся охотой, и дурные вести ко мне дошли с опозданием. - И только сейчас Турко заметил и вторую девушку. - Приветствую и вас, леди и прошу прощения за прерванный разговор. - Речь к Итариллэ вышла суховатой поневоле, поскольку Турукано Третий всегда недолюбливал, а уж теперь... впрочем, к Ириссэ всё это не относилось никак. - Когда мы отправляемся на разведку и откуда начнём? - Вот так, собранно и сразу к делу, поскольку о всяких красивостях Туркафинвэ говорить был сейчас не в состоянии.
Итариллэ не нужно было говорить, что болит и как, она умела читать страдания в сердцах, видеть отчаянье и смятение в глазах. Даже тогда, когда лицо украшала улыбка, какой бы искренней она ни была, невозможно было укрыть от прозорливого взгляда Келебриндали душевную боль. Потому что невольно она сама ощущала те эмоции, которыми полнились думы встречных, это заставляло бежать ото всех, скрыться в одиночестве, чтобы не видеть стенания других и не ощущать не свою ненависть.
Но разве она могла избегать взгляда Арельдэ? Итэ всегда считала ее неприступным оплотом, могучей стеной, которую не возьмет штурмом ни один вражий стан. Для Идрили Ириссэ была чем-то большим, чем родственница или друг, она была образом подражания, на который Среброногая всегда пыталась ровняться, поражаясь внутренней силе тётушки. Она надеялась быть хотя бы наполовину такой же отважной, уверенной, хотела так же улыбаться сквозь страх и столь же уверенной улыбкой поддерживать окружающих. Но когда поневоле видела в глазах столь дорогого и любимого создания чувства болезненные и воспаленные – ужасалась, ибо это было что-то настолько противоречащее привычному образу тёти, что не могло быть правдой.
Дева замешкалась, не сразу поняв просьбу Арельдэ, но потом поспешно перебралась к стульчику, стоящему недалеко от стола. Села и снова устремила немигающий взгляд абсолютно удивленных очей на нолдиэ. Келебриндаль не решалась начать разговор первой, так что надеялась, что тетя, обнаружив замешательство, начнет сама, так и случилось. Ириссэ точно в воду глядела, в ее словах отразилось все то, что племянница хотела сказать, а потому девушка, не мешкая, выпалила в ответ:
- Мне мало, что известно. Когда прибыли корабли я помогала с раненными, а потом ушла к себе… и уснула. Разбудили родители, папа сказал, что отправляется в разведку и его не будет какое-то время. Мы попрощались, но после этого я не покидала свою палатку до этих пор, а когда вышла везде суета и никто толком ничего сказать не может, - Идриль недоуменно смотрела в глаза сестры отца, надеясь, что та сможет прояснить ситуацию честно и ничего не тая в отличие от всех, кто под предлогом беспокойства за юную эльдиэ уходил от ответа прежде, чем будет задан вопрос.
Внезапно дверь отворилась, и в ней возник один из сыновей Феанаро со словами об охоте, совете, о вестях. Так же было в его речах что-то про разведку, но девушка не совсем поняла к чему они, так что не спешила делать выводы, а вот на приветствие ответила:
- Здравствуй, лорд Тьелкормо, - слова прозвучали несколько более прохладно, чем рассчитывала эльдиэ, хотя неприязни как таковой она ни к кому из сородичей не испытывала, скорее это был ответный жест на интонацию нолдо.
Дверь снова колыхнулась, впуская в тихую палатку ночную прохладу и запах моря. Ириссэ чуть повернула голову и посмотрела на вошедшего друга, и глаза ее уже не серую сталь напоминали – светлое серебро. Присутствие Итариллэ и Тьелкормо было так естественно, что и гостями-то они не казались. Только вот кое-чья горячая голова сейчас определенно нуждалась в добровольно-принудительном охлаждении, и это явно были не Ириссэ и не Итэ. Но просить не носиться, не одаривать ледяными взорами ее племянницу, а просто сесть нолдо с материнским именем Тьелкормо – это было на грани абсурда. Ириссэ в последний раз провела гребнем по волосам, нарочно противопоставляя свою размеренность порывистости Охотника, и неподходяще нетерпеливым жестом бросила их за спину.
- Здравствуй, - девушка отложила гребень и, прежде, чем толкать речь о пользе хладнокровия, предпочла ответить на его вопросы. – Если все пойдет так, как я на то рассчитываю, мы отправимся через минут двадцать пять и последуем на юг. Тебе сообщили, куда нолдор отправляются?
Девушка отступила от кровати и поманила его за собой. На столе она развернула старую схему местности – так, чтобы видеть ее могли не только они, но и Итариллэ. Схема была потертая, написанная неровно, и Арельдэ взяла в руку светильник, стоявший на столе, и перенесла его ближе к этому подобию карты. Затем чуть обернулась и посмотрела на кузена.
- Послушай меня. Я все понимаю – ты взволнован, ты переживаешь за брата, ты прилетел сюда, едва ли не сметая эльдар со своего пути – догадываюсь, что было и это, - голос ее, тихий и твердый, требовал внимания и не давал себя перебить. – Но у меня было больше времени, я говорила с нолдор и видела, какая суета и смута творится в лагере – ни к чему хорошему это не приведет. Спешка приведет к ошибкам, а их-то мы себе позволить не можем, - Ириссэ коснулась пальцами переносицы. - Шаткое оно, спокойствие нашего народа, и в нашем лице оно должно найти опору, - Ириссэ положила руку другу на плечо. – Я буду собираться, и одновременно мы будем говорить. А у тебя будет время, чтобы привести мысли и чувства в порядок. Мой Верный придет через двадцать минут, чтобы получить указания.
Девушка склонилась над столом. Черные волосы снова упали ей на плечи, и Арельдэ недовольно убрала их рукой.
- Мы здесь, - тонкий белый палец указал на точку на побережье. – Этой схеме мало веры, однако идею о направлении сформировать можно. Пойдем сюда, - рука ее опустилась вниз. – Я думала поступить так – берем несколько двоек разведчиков, расставляем широкой цепью и аккуратно пускаем вперед. Пожалуйста, посмотри и скажи свое мнение, а я объясню Итариллэ, чем мы с тобой вообще занимаемся.
Ириссэ оставила Тьелкормо и отошла к сундучку с одеждой. Не поедет же она в лес в белом платье – нужно переодеться во что-то, более подходящее.
- Итэ, - снова обратилась она к племяннице, вытаскивая свой охотничий костюм. – Не знаю нюансов отправки разведки, но итоги вышли неутешительными. Не для Турукано! – Ириссэ обернулась и внимательно посмотрела на племянницу. – Знай, с ним все в порядке, он рядом с Финдарато. В беду попали Руско и Амбаруссар, на них напали. Тьелко, - она обернулась, призывая его обратить внимание на ее слова. – Отец полагает, это были иричи, персонажи наших детских страшилок. А значит, шансы встретиться с ними будут и у нас тоже. Если кто-то заметит врага и убедится, что это именно он, а не встречное-поперечное животное, то он должен уходить. Не сидеть и ждать, а уходить, пока разведчика не заметили, ибо разведка – не боевая единица.
Девушка опустила вещи на кровать, и ловкие пальцы принялись быстро заплетать волосы в плотную косу.
- Руско забрали в плен, кто-то из младших ранен, - бледные губы ее дрогнули. – Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что нолдаран, Морьо и... вся наша семья, кроме Турукано – все выступили следом. Нолдор же было решено выдвигаться на другое место, и мы уже начали погрузку. Мы с Тьелкормо отправляемся вперед, чтобы не вести народ в неизвестность. План разведки, идеи – все это ты слышишь сейчас.
Ириссэ бросила косу за спину и подошла к племяннице и присела на стул рядом.
- Я не хочу, чтобы эти новости обрушились на твои плечи ношей, которая может оказаться слишком тяжелой – девушка ласково заглянула в лицо племянницы. – Тьма протянула к нам руки, дорогая. Она боится – иначе враг не бежал бы, едва получив преимущество, - а хочет, чтобы страх испытывали мы, чтобы мы боялись приближающихся дней. Но никогда больше, - голос Арельдэ немного изменился. – Никогда больше мы не допустим таких ошибок. У нас есть сила противостоять, и мы ее покажем. – Ириссэ легонько коснулась руки Итэ и тихо добавила. – Если есть в душе твоей сомнения, если ты хочешь что-то сказать – говори. Если хочешь о чем-то спросить – я отвечу на любой твой вопрос. Ты всем можешь поделиться, и нет такой печали, которую тебе пришлось бы нести в одиночку.
Отредактировано Арельдэ (2014-04-22 23:59:41)
Неторопливость, на которую Тьелкормо наткнулся в шатре, сперва повергла нолдо в подобие шока, что он вполне даже спокойно выслушал всё, что ему было сказано. И даже начал было спокойно отвечать.
- Да, сообщили, я тоже уже успел поговорить с братьями. - Но потом натура начала брать своё, к тому же Третий до конца так и не принял решения братьев. - Хоть я и не понимаю, почему мы уходим именно на юг? Чем плох... тот же восток? А так складывается ощущение, что мы просто бежим от Моринготто. И я знаю, что излишне торопиться не стоит, но и медлить нельзя - неизвестно, что там сделают с Майтимо, пока мы тут говорим. - "Слава Эру, что разговор недолгий,... и что тут нет кого-то из Третьего Дома, способного минуты растянуть в часы". Помолчав, феаноринг неожиданно признался. - И ещё мне не нравится то, куда уехал отец. Мы и так уже наполовину потеряли Нэльо, а если ещё и Феанаро там... - Третий оборвал сам себя и подошёл к тому же столу с картой, оценивания расположение точек разведчиков... и кое-что меняя по своему разумению. - Скажу только, что я тоже намерен пойти... и что всем нам надо быть осторожными, чтобы нас не постигла участь Руско.
Итэ ерзала на стуле в нетерпении. Ей хотелось поскорее обо всем узнать, задать все интересующие вопросы и непременно получить на них ответы, но именно сейчас надо же было прийти феанорингу и оттянуть момент разъяснений на неопределенный срок, тогда, когда каждая минута казалась часами неведенья. К счастью позабыв или не имея намеренья, никто не прогнал Келебриндаль из палатки, и она понадеялась, что выяснит хоть что-то из разговора родичей.
Арельдэ разложила на столе план. Не карту, нет. Скорее это можно было назвать наспех нанесенной схемой местности, настолько поверхностной, что это читалось в изгибах линий выведенных явно наспех и возможно навесу или на траве. Оно и было понятно. Хоть время растянулось и теперь казалось, что они все уже давным-давно сошли с кораблей на берег, только недавно были возведены палатки и не все эльдар отошли после трудного плаванья. Что уж говорить о подробном обозначении территории и ее исследовании.
Итариллэ не покинула своего места, все-таки к карте ее не приглашали, но поскольку любопытство взяло свое, девушка не смогла сидеть ровно и чтобы хорошо видеть, что происходит на столе, наклонилась настолько, что едва не свалилась со стула. Суть разговора оставалась для нее скрытой пеленою таинства, однако некоторые моменты заставили насторожиться. Душу вновь колыхнула тревога, которая не покидала ни на минуту, когда девушка была в одиночестве. И хоть пока изящный палец тёти повторял линии на бумаге, Идриль виду не подавала, чуть только внимание Ириссэ переключилось на племянницу, та нетерпеливо уставилась широко распахнутыми глазами на родственницу. Ну, наконец, она все узнает!
Начало оказалось многообещающим. Итэ не знала, с кем отец пошел в разведку, но раз тётя сказала, что с ним все в порядке, девушка поверила. Ей хотелось в это верить, и она искренне надеялась, что он вернется целым и невредимым. С губ невольно сорвался вздох облегчения, однако радоваться было рано.
Нэльяфинвэ похитили Темные силы? Амбаруссар ранены? Но как такое могло случиться? И почему это произошло с ними? Почему сейчас? Все это казалось страшным сном, который никогда не кончится. Разве мало бед легло на плечи нолдор? Почему испытания не прекращают свой поток, почему не выжидают, а рушатся на головы ушедших из Амана эльдар словно ливень, ослепляют пуще грозовых вспышек и оглушают как гром. От каждого такого известия хочется вздрогнуть и закрыть уши, не знать ничего, чтобы усыпать спокойно, но понимание того, что это нужно знать и нужно искать выходы помогало держаться. Держаться внутренне, хотя возможно Итариллэ сейчас выглядела обескуражено и растеряно, она не могла контролировать себя, уж очень страшными казались известия, и она боялась, что худшее только впереди.
Девушка опустила взгляд на свои руки, пальцы которых судорожно сжимали тонкие ладони. Все отправились по следу похитителей, отец уехал, Арельдэ тоже уйдет в разведку, а что она? Что остается Идрили? Стоять подле матери в ожидании очередного удара судьбы? А если за это время что-то случится, они ведь ничего не смогут сделать…
Захотелось встать и выбежать из палатки, бежать куда-нибудь в ночную тишину и там предаться эмоциям, тихо молить Эру о благополучии родных и осмыслить все, попытаться разобраться. Девушка даже была готова сделать это, если бы Арельдэ не села рядом, не коснулась руки, говоря такие нужные, такие важные сейчас слова. Идриль молча слушала, опустив голову. На сердце вновь замерцала искорка надежды. Она еще не грела, но медленно разгоралась и крепчала, приглушая собой страх.
- Нужно ли делиться, когда печали эти стали общими для всех Трех Домов? – вздохнула эльдиэ, поднимая глаза на Ириссэ. – Где лежит наш путь? Отец найдет это новое местоположение или он знает, куда мы уйдем? И… - Эльдиэ хотела продолжить, но замолчала, обдумывая свой вопрос, тот который тревожил ее больше всего. Он назрел еще тогда, когда тётя только начала свои речи и никак не давал покоя нолдиэ.
- Если… Если Нэльяфинвэ похищен, то что с дядей Финдэкано? Он тоже отправился с нолдараном?
- Если есть, с кем поделиться, если ты знаешь, что будешь понята и услышана, отчего же нет? – Арельдэ прикрыла глаза и поднесла пальцы к вискам. – Если друг твой ни на минуту не забудет, что в груди твоей живое сердце, даже если не согласен с тобой... Если чувства ваши созвучны, если доверяешь ему так сильно, что готова поддаться слепоте любви... И, наверное, только в этом случае.
Белая помолчала, задумавшись. О рассыпавшихся мечтаниях, об уходящей дружбе, об обесценивании того, что раньше казалось таким важным, и о становлении новых стремлений она могла бы рассказать лишь дочери или сестре, на нее похожей. О том, как чувства эти горят и извиваются, запертые внутри, но вот, что странно – чем дольше течет время, чем яростнее пылает это пламя в груди, тем меньше страха остается. Так клинок закаляется в кузнице. Огонь может уничтожить слабую сталь, но если она выдерживает, каждый удар молота придает ей форму.
Арельдэ сидела недвижимо, даже беспокойные пальцы не отбивали привычного ритма.
Потому, наверное, все они и идут без страха в огонь, идут добровольно, ведь каждая капля воды, выбитая из живого существа, или ломает, или закаляет дух. Делает волю твердой. Кузница души, подумала она, и губы ее чуть дрогнули в полуусмешке. Кузница души, не иначе.
Огонь светильника затрещал, и Ириссэ вздрогнула, очнувшись от этого внезапного оцепенения.
- Связаться с Турукано никогда не было проблемой, - немного рассеяно улыбнулась она, отрываясь от раздумий. – Думаю, он даст знать, когда решит возвращаться. Тогда мы и обсудим, как стоит его встретить. Пока я не решусь его беспокоить, ведь кто знает, чем занят он сейчас. Быть может, дело его важное. Наше же терпит, - девушка встала и снова подошла к столу. Как в детстве, так и сейчас ей сложно было долго сидеть на одном месте, и это вылилось в неосознанную привычку постоянно перемещаться по комнате.
- Мой брат ушел за своим другом, - Ириссэ посмотрела куда-то сквозь стену палатки. – Я понимаю его решение, хотя мне непросто его принять. «Любящий идет за любимым в любую тьму», кто же это сказал?.. Мы с братьями с детства жили этим правилом, хотя нас никогда не учили этому нарочно. Силу, клановость и дисциплину чтут мои старшие кузены, - Ириссэ чуть поклонилась в сторону Тьелкормо. – В Третьем Доме следуют за своими личными чаяниями, стремясь сохранить чистоту духа, придерживаясь этого правила даже в ущерб узам родства и любви, и это верно, быть может, но я не могу этого принять. И, наверное, осудить не могу, ведь все это - наша суть. В каждом из нас есть что-то такое, хоть кричи, хоть плачь, а с этим не совладать. И мой старший брат... он не мог поступить иначе, - Ириссэ горько улыбнулась, и тепло взгляда снова скрылось где-то в глубине, а серые глаза опять обрели стальной оттенок.
- Мне кажется, здесь нам особенно близки феанариони – ведь на самом деле нас объединяет куда больше, чем разъединяет... – она подхватила оставленные на кровати вещи и скрылась за ширмой. – Но о таких вещах не говорят на пороге. Нам придется говорить об этом еще, быть может. Когда придет время напомнить всем нам о том, что, дурны мы или хороши, все мы братья.
Девушка принялась активно стаскивать с себя посеревшее платье и упаковываться в удобный охотничий костюм.
- Восток плох тем, друг мой, что на востоке горы, и мало кто горит энтузиазмом тащить по их склонам все наши пожитки, - пробормотала она, затягивая шнуровку рубахи. – Мы погрузим все на корабли, и когда наша разведка обнаружит хорошую дорогу, тогда разгрузимся и отправимся дальше. И, признаться, меньше всего меня интересует на этот счет чисто эстетическое мнение, и особенно мнение Моринготто, - Ириссэ искренне усмехнулась, между делом всовывая ноги в мягкие кожаные сапоги.
Когда Тьелко договорил, она была уже одета. Девушка подошла к нему и ласково коснулась плеча.
- Мне тоже не нравится. Но у нас нет выбора – нам нужно продолжать делать то, что должно, - пальцы ее чуть сжались на его плече.
Отредактировано Арельдэ (2014-05-14 20:08:33)
Сборы, к счастью, были быстрые, так что Туркафинвэ даже чуть подуспокоился - пусть и желание мчаться на выручку старшему брату не пропало ничуть.
- Я и сам понимаю, что и как надо делать - но просто страшно упустить момент и не помочь Нэльо, когда мы это могли сделать! Что до Моринготто, то мне тоже было бы плевать на его чувства - если бы к нему не попал мой брат и если бы куда-то туда же не ушёл мой отец. Или ты думаешь, что легко всё это выдерживать?! - Вообще-то феаноринг злился только на врага всеобщего, просто того не было рядом, а были рядом две ни в чём не повинные девушки, коим и приходилось всё это выслушивать. - Ладно, разговорами мы ничего не сделаем, надо действовать, и побыстрее. - Тут Тьелкормо едва ли не вылетел из шатра, лишь немного замедляясь, чтобы Ириссэ могла его догнать. И надо было озаботиться разведчиками и всем, что для них необходимо... "Надюсь, с разведкой нам будет лучше везти, чем с попыткой здесь закрепиться..."
Взгляд скользил где-то в стороне от лиц родичей, точно девушка остерегалась увидеть в их глазах что-то то, что могло бы окончательно выбить ее из колеи. Вера в них – это все, что осталось, и Итариллэ боялась усомниться на мгновение, чтобы не утратить это чувство совсем. Вскользь оглянув помещение, взор эльдиэ зацепился за складку ее собственного платья, ту, которую сжимали изящные бледные пальцы. Свет на гладкой ткани играл легкими, почти воздушными бликами – красиво и так привычно, но то, что внешне казалось прекрасным в своей простоте, на самом деле состояло из переплетений мельчайших волокон. Так и слова Арельдэ, они давали ответ на один вопрос, но за ним скрывалась сеть менее значительных и переплетенных между собой. Если бы они говорили об этом в иных условиях, дева непременно затронула бы каждую столь интригующую тему и возможно тогда услышанные вещи не казались ей настолько удивительными и непонятными.
Итариллэ была юна, а потому не успела еще познать того чувства, которое воспевалось менестрелями во все времена, как самое прекрасное. Она испытывала любовь семьи и сама питала к родным теплые чувства, но это было что-то более близкое к заботе и беспокойству, чем к духовному сближению, они все были слишком разные, а потому Итэ часто казалось, что ее не понимают или не пытаются понять. Ириссэ говорила же про другое, про связь тонкую как паучья сеть, но прочную как сталь, при которой можно было довериться, не ожидая ничего взамен, но зная, что эта вера никогда не будет брошена за ненадобностью. Так и хотелось спросить, неужели такое бывает на самом деле? Наверняка это чудо редкое, как и все прочие чудеса, которые неожиданно приходят и уходят или не приходят вовсе.
Вместо всех слов, вертевшихся на языке, девушка просто молчала. Когда-нибудь она спросит об этом, но во время более спокойное и без свидетелей. Потому что такие вещи нужно передавать строго из уст в уста в беседе с глазу на глаз. Тётя сделала долгую паузу в своей речи и нолдиэ все так же тихо ждала продолжения, в это время, додумывая свои мысли. Слова тётушки не убаюкивали, но обращали к тебе внимание и заставляли размышлять, сейчас и после, чтобы понять все правильно. Какие-то из них настораживали, а какие-то успокаивали, как те, что были ответом на заданный ранее вопрос об отце.
Конечно, как же она сама не подумала об осанвэ? Наверно ей просто было грустно и неспокойно от того, что не поговорила с ним перед отъездом, не пожелала удачи и не проводила взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Но Турукано она хоть видела и знала, что он уехал, даже представляла зачем, а вот подтверждение ее опасений в устах тёти, касательно дяди Финьо, вызвали в душе странное чувство, схожее с обидой, быть может. Девушка только печально кивнула, а потом задала вопрос абсолютно глупый, ведь ответ на него не могла знать ни она, ни Арельдэ, ни кто-либо еще:
- Он вернется? – сказала, не подумав, а когда подумала, возможно, даже покраснела бы от своей глупости, если бы кожа не была настолько бледной и еще более светлой казалась в свете светильника. Эльдиэ поспешно поднялась, обнаружив, что тётушка собралась, да и своими несрочными вопросами она уже достаточно долго отвлекала их с Тьелкормо от более важных вещей.
- Спасибо, Арельдэ. Для меня был важен этот разговор и благодаря тебе я нашла ответ на те вопросы, с которыми пришла сюда, теперь мне кажется, что стоит подумать об услышанном. Прошу прощения, что отвлекла от обсуждений, - подступив к двери сказала эльдиэ и прежде, чем выскользнуть на улицу искренне пожелала: - Да осветят звезды вашу дорогу!
Вы здесь » Quenta Noldolante » Прошлое » Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам
