Звёзды изливали с мрачных небес свой холодный свет. Глядя на них, он думал о том, сколь слабо и беспомощно их мерцание. Оно не в силах было сорвать с несчастных земель Эндорэ покрывало бархатного мрака. И под этим светом им предстоит жить? Для Лаурэфина, привыкшего к ярким краскам Амана, исконные земли казались пустыми и бесплодными. И всё же… Как и его предки, он пал жертвой очарования этих крохотных небесных огоньков, чей свет так красиво отражался в его собственных глазах. Пестрокрылые бабочки, облюбовавшие голову Артанис, недовольно зазвенели, взлетая с неудобного насеста, и россыпью драгоценных камней усеяли латный наплечник ваниарского принца. Взглянув на них, Лаурэфин улыбнулся… и тут же придал своему лицу выражение строгости и спокойствия. Слишком важно. Всё вокруг было слишком важно, так что ему стоило соответствовать… стоило ли?
Завидев впереди Нолофинвэ, златовласый эльф остановился чуть позади Нэрвен, выражая лицом и духом почтение, приличествующее среднему сыну Финве. В отличие от Артанис, он не испытывал особой радости по поводу успешного возвращения предводителя Второго Дома, просто потому, что гибель Ноло казалась Айрамахтару чем-то совершенно невероятным, сродни личному пришествию Илуватара. Прошествовав вслед за Нэрвен к указанному ей костру, Лаурэфин взял на себя смелость начать рассказ:
- Господин мой Нолофинвэ, у нас четверых – он обвёл взглядом присутствующих, - появился замысел о том, как отвлечь внимание Врага от нашего войска. Мы вскоре отправимся вглубь Эндорэ, но над побережьем наверняка раскинуты густые сети соглядатаев и шпионов, и о нашем походе вскоре узнают.
Испытав мгновенную робость, он всерьёз задумался о том, как именно стоит продолжить рассказ, и стоит ли вообще? Но проползшая позади Финголфина крупная морская, и хорошо знакомая трём из собравшихся, черепаха вызвала на губах Глорфиндела ясную улыбку, и он выпалил, как на духу:
- Мы не должны позволять Морготу поймать наше войско в западню. Мы отвлечём его светом и песнями! Мы организуем отвлекающий лагерь в горах, разожжём большие костры, раскинем палатки, разместим у них соломенные чучела в виде эльдар и прикроем их густым туманом! Пусть он ищет наше войско там, где его нет и никогда не было! Если всё сработает, он узнает о нашей хитрости лишь тогда, когда наши основные силы достигнут земель, пригодных для обороны. Повелитель… прошу прощения.
Внимание Лаурэфина привлекла сцена, развернувшаяся позади Нолофинвэ: трое нолдор поймали Эмаля и оживлённо обсуждали методики приготовления черепахи. В мгновение ока оказавшись подле них, Лаурэфин с глубочайшими извинениями изъял у них инструмент своего недавнего розыгрыша и вскоре вернулся к костру в обнимку с Эмалем. Вряд ли несчастное кельва всецело осознавало происходящее, но судя по тому, что Эмаль осмелился высунуть тёмную мордочку из панциря, нынешняя компания нравилась ему куда больше предыдущей. Может потому, что никто из собравшихся не употреблял слово «суп»?
- Артаресто! Сим, я вверяю Эмальфингала твоей опеке – жутко серьёзным и не терпящим возражений тоном заявил Лаурэфин и протянул черепаху Ородрету. – Надеюсь по возвращении застать его целым, невредимым и не в сваренном виде.
И куда только делось его «Нолофинвэ знает лучше»? Сейчас Глорфиндел был исполнен решимости отстаивать свою идею перед градом аргументов и океаном сомнений. Глянув на Нолофинвэ взглядом, в коем светилась вера и решимость, он продолжил:
- Повелитель, я хочу взять полторы тысячи нолдор и увести их в горы, чуть в стороне от пути основного войска. Никто лучше меня не осветит сумеречные земли, Нэрвен и Айканаро желают пойти со мной. И Артаресто, но… впрочем, решать не мне. Отпусти нас, владыка. Мы должны позаботиться о безопасности наших близких и друзей.