Галадон

Постепенно становилось легче. Галадон не верил уже, что такое время когда-нибудь наступит, но становилось действительно легче. А после стольких страданий даже самое небольшое облегчение, маленькое утешение в большом море боли было очень важным и воспринималось очень остро. Он как будто бы впитывал в себя то, чего не хватало ему для жизни, и чувствовал, что она возвращается. И если Нэнлас, погруженный в свое занятие, почти совсем отключился от окружающего мира, то его пациент как раз медленно, но верно к нему возвращался.

Остальные пленники тем временем продолжали испепелять взглядами Аралина или наблюдать за процессом лечения, уважая просьбу целителя и стараясь не шуметь. Галадон огляделся и поежился от полных ненависти глаз и искаженных болью и злобой лиц. Он понимал, как им плохо. И в некоторой степени ему стало неловко за то, что ему самому стало немного полегче.

В этот момент один из пленных, который до того сидел молча в углу и никак не реагировал на происходящее, внезапно поднял голову. Его лицо, пересеченное жутким шрамом, было искажено от отвращения и презрения. Казалось, что пленный либо до этого находился в бреду, либо долго соображал, но именно теперь он неожиданно поднялся на ноги, пошатнувшись, но удержавшись на ногах.
- Я! - хрипло выкрикнул он. - Не хочу находиться в одной клетке с убийцей!
- Тише, - одернул его ближайший сосед, - целитель просил не мешать...
- Целитель? - огрызнулся пленник со шрамом. - А кого он там исцеляет? Я видел, как они с этим убийцей чуть ли не обнимались, когда нас сюда грузили. Все они там заодно! Предатели! Темные твари, вот они кто! Пустите меня!
Пленник рванулся к Аралину, расталкивая остальных. Места было мало, кто-то не смог удержаться на ногах, его стали поднимать. Таким образом никто не попытался (а может в глубине души и не захотел) останавливать разъяренного пленника.
- Темная тварь!
Галадон среагировал скорее инстинктивно, чем сознательно. Даже после пыток и лечения он все еще был молод и когда-то хорошо тренирован. И он находился к нолдо ближе всех. Осторожно выпустив руки целителя, синда быстро поднялся на ноги и втиснулся между Аралином и кинувшимся к нему сородичем. Тот уже не смог затормозить и вцепился в Галадона.

Относительная тишина в клетке продолжалась недолго. Один из эльфов, до того молчавший, вскочил с места. Его лицо, изуродованное жутким шрамом, было перекошено от злости. Аралин, честно говоря, плохо представлял себе, что будет делать, когда тот набросится. Драться он не хотел, ни за что. Но и терпеть, когда тебя бьют... это было не в его характере. А то, что эльф собрался именно бить, было очевидно. Кажется, он вообще плохо соображал, что делает, и был скорей похож на дикого зверя, чем на эльда. Что имено он говорил, точнее, кричал, нолдо не понял, но это, кажется, и неважно было.
Аралин не успел ничего сказать или сделать, как между ними оказался Рейнаур, в которого нападавший и вцепился. За ним подскочил целитель, пытаясь оттащить безумца. Поднялся шум...
Нолдо вскочил и решительно распихал образовавшуюся потасовку, пытаясь отвлечь эльфа со шрамом на себя.
- Отпусти его! Если тебе нужен я, разибирайся со мной. Хочешь бить - бей. Я не стану драться.
Он не знал, поймут его или нет, но сейчас это было не так уж важно. Аралин не хотел быть причиной драки между синдар.

НПС Нэнлас

Его просто отшвырнули в сторону - насколько это позволяла сделать теснота - но сдаваться Нэнлас не собирался. Он снова шагнул к дерущимся и тут услышал слова Аралина.
Он был убийцей... Был. Да. Но его слова отчего-то заставили Нэнласа пожалеть его. Встреться они иначе - он бы не стал даже говорить с Аралином, но здесь и сейчас их объединяло общее: плен и ненависть...
И нельзя, нельзя было поддаваться на его провокации! Нельзя было позволить жестокости и жажде отмщения взять верх!
Галадон кинулся между нолдо и синдар. Заговорил... И Нэнласу захотелось встать, вытянув руки по швам. Он никогда не мог быть таким властным и твердым, как принц и командующий Дориата. И как же хорошо, что к Галадону вернулись твердость и силы!
Нэнлас молча встал рядом с ним, загораживая Аралина. Целителей уважали. Его голос мог помочь.
Синдар заворчали, но приказ Галадона чуть остудил горячие головы.

Галадон

Как он и рассчитывал, четкие команды и уверенный голос подействовали отрезвляюще и, по крайней мере, прекратили потасовку. Галадон заставил себя слушать, а это была уже половина успеха. Хуже всего было то, что, во-первых, они продолжали оставаться все на том же замкнутом пространстве, которое неизвестно когда еще смогут покинуть. И во-вторых, активные действия в клетке могли как развлечь конвоиров, так и вызвать их недовольство, что ничем хорошим по определению закончиться не могло. А потому нужно было любой ценой закрепить полученный результат, пока не стало еще хуже.
- Садитесь все! Впереди у нас, возможно, долгий путь и нам понадобятся силы, которые не стоит тратить на перебранку между собой. У нас есть враг, и он вон там! - синда выразительно указал за пределы клетки. - И те из вас, кто желает бороться со своими, тем самым помогает врагу. Подумайте об этом и сделайте свой выбор. Каждого, кто продолжит буянить, я буду считать предателем и пособником зла. Успокойтесь и отдохните! Садитесь!
Галадон продолжал наблюдать, как с одобрением или с нежеланием, с ворчанием себе под нос, но его приказ выполнялся. Пленники возвращались на свои места. Эльфа со шрамом, из-за которого завязалось все произошедшее, оттеснили в дальний угол, и он снова затих, уйдя в себя, и было непонятно, то ли он затаил злобу в глубине души, то ли попросту впал в забытье. По хорошему нужно было помочь ему, но такой возможности не было.
- Посмотришь потом, что с ним? - тихо спросил синда, обращаясь только к целителю. - Может быть, он обезумел или это было временное помутнение.
Продолжая оглядывать всех присутствующих, чтобы контролировать ситуацию и быстро среагировать в случае необходимости, Галадон слегка обернулся к Аралину и попытался построить фразу на квенья, как смог:
- Ты... тебе... тебя не трогать... никто. И ты тоже не трогать. Отдыхать! Садиться и отдыхать! Успокоиться и... тихо...
- Понимаешь или нет? - добавил он уже на своем, но обернувшись и посмотрев тому в лицо, чтобы хоть по его выражению увидеть ответ на свой вопрос.

Отредактировано Турукано (2014-12-14 13:37:14)

Рейнаур сказал еще что, указывая на орков, сопровождающих клетку. Те уже пялились на них, а если шум и потасовка продолжатся, то неприятностей не избежать. Эльфы, хоть и не слишком довольные разошлись по местам, тот, со шрамом, что все начал, был оттеснен в угол и сейчас выглядел так, словно впал в забытье. Аралин с неожиданной жалостью подумал, что бедняге, наверное, сильно досталось.
На обращенные к нему слова Рейнаура нолдо кивнул.
- Я никого трогать не стану. Я же сказал. - он дернул плечом и, невольно морщась, сел на пол. Ноги болели страшно. 
Аралин помолчал, глядя не синдар. Те если и успокоились, то внешне. Взгляды их по-прежнему были полны ненависти. Впрочем, иного глупо было бы ждать. Хорошая жизнь ждет его по прибытии... подумав об этом, нолдо невесело усмехнулся. Потом вновь посмотрел на Рейнаура, а затем на целителя, который занялся эльфом со шрамом. И тихо сказал:
- Спасибо.
Разумеется, на квениа, но вряд ли можно было ошибиться в понимании этого слова.
- И... ему тоже. - он кивнул в сторону Нэнласа.

НПС Нэнлас

Усыпив несчастного пленника, искореженного последней войной и потерями, Нэнлас вернулся на свое место и сел подле Аралина, с которым тихо разговаривал Галадон. Как видно, родич короля все же немного помнил древний язык, потому что худо-бедно выражал свои мысли. Нэнлас уловил только последнюю фразу.
- Он уснул, - доложил он принцу и мягко взял того за руку, утешая. После того, как опасность миновала, усталость снова взяла свое, и трудно было узнать в Галадоне того эльфа, который недавно отдавал приказы всем в повозке.
"Значит, надо помочь ему вернуть себя прежнего... Легко сказать! Рудники ломают, а не исцеляют," - с горечью подумал Нэнлас. Но пускать в душу отчаяние было нельзя. Он должен бороться, должен делать то единственное, что хоть сколько-то умеет.
- Я помогу переводить, - сказал он на квенья. Постепенно в памяти оживали древние слова и фразы, и он обнаружил, что говорить становится все легче. - Ты молодец, Рейнаур, - с уважением и восхищением добавил он. - Не надо больше бояться.

Галадон

Худо ли бедно, но Аралин его понимал, а значит, можно было общаться хотя бы так. Тем более, что собеседник старался говорить так, чтобы облегчить ему задачу. Галадон был за это благодарен, ибо никогда еще не испытывал таких трудностей, желая с кем-то объясниться. Нолдо постарался устроиться поудобнее, и Галадон посторонился, давая ему место. Но теперь это уже не выглядело так, как вначале, когда синда в ужасе шарахнулся в сторону. Молча и деловито подвинулся, продолжая начатый разговор. Понимал он, и правда, неплохо, но вот отвечать...
К счастью, вернулся Ненлас и предложил свои услуги переводчика, а также снова взял синда за руку. Галадон вздрогнул не столько от его прикосновения, сколько от похвалы, прозвучавшей в свой адрес, и попытался отнять руку, мягко, но решительно.
- Ты не знаешь... - с болью прошептал он, пряча глаза от целителя. - Не надо... спасибо тебе, но если можешь, лучше помоги ему. - Он указал на Аралина. - Да и тебе самому надо отдохнуть.
Однако предложением перевода нужно было воспользоваться сейчас, пока еще не доехали туда, куда они едут.
- Переведи ему, пожалуйста, - попросил Галадон по-прежнему тихо, чтобы его слышали только оба его собеседника. - Мы сейчас на одной стороне, ибо у нас общий враг. И поэтому надо помогать друг другу всем, чем только можно. Да, кто-то из этих пленников может рассказать о том, что здесь произошло. Но нам нужно поговорить и с ними. Попросить их не распространяться особо о том, что они узнали. Эта страшная правда никому не поможет, но только навредит. Темные специально рассказали ее нам не затем, чтобы мы напали на Аралина, навряд ли их так беспокоила судьба одного-единственного эльфа, даже если бы он умер. Но эта информация отнимает надежду, веру во все то, во что мы верили раньше. Веру, которая одна помогает выжить тут. И если мы лишим остальных этого света, то темные добьются своего и окончательно сломают нас всех. Потом. Выяснять все будут потом те, кто сможет это пережить. Здесь же нам нужно быть вместе, нужно бороться с тьмой светом, что все еще горит в каждом из нас, и не гасить этот свет ужасными рассказами, а наоборот поддерживать моральный дух. Нельзя рассказывать воину перед битвой того, что лишит его света. Это все равно, что сразу вырвать у него оружие из рук. Пусть то, что было сказано, до поры до времени останется погребенным в нашей памяти, но не расходится дальше.
Говоря все это, Галадон вначале смотрел на Нэнласа, но постепенно взгляд его обратился к тому, к кому были обращены следующие слова.
- Я не могу просить тебя лгать, Аралин, - синда назвал его по имени и посмотрел прямо в глаза. - Но правда слишком разрушительна. Мы должны сделать все возможное, чтобы защитить всех от нее. Сейчас здесь в плену неважно, правда это или нет. Важно, что это - оружие тьмы. И мы не должны им пользоваться. Я могу просить тебя не рассказывать об этом всеми возможными способами, если не ради тебя самого, то ради нас всех?

Хорошо, очень хорошо, что можно было говорить, а не молчать, грызя самого себя и думая о неприглядном будущем. И от боли это отвлекало, хотя физическая боль была сейчас далеко не на самом первом месте.
С помощью целителя разговор пошел куда проще. Теперь Рейнауру не приходилось подбирать слова и говорить рублеными, неловкими фразами, а нолдо - вслушиваться и напрягаться, чтобы его понять.
Аралин внимательно выслушал переведенную для него речь. Ответил не сразу, взглядом попросив  Нэнласа перевести тоже.
- Я понял тебя. И ты прав. Только... правда ведь все равно выходит наружу. Как ее ни скрывай... Случайно или нет. Может быть и так, что о том, чтобы ее узнали, уже позаботились. Именно для того, чтобы лишить нас веры. - Аралин помолчал немного, глядя на притихших теперь эльфов. Они больше не говорили ничего, но, конечно, гнев не остыл и мог в любой момент прорваться снова. - Я не стану больше никому рассказывать... всеми возможными способами. Но ты не думаешь, что может выйти так, что меня спросят напрямую? Вот так, как случилось сейчас? Я... не смогу солгать. Потому что ложь это тоже орудие тьмы.
Аралин посмотрел в глаза собеседнику.
- Я обещаю не говорить о том, что произошло, обещаю не повоцировать никого на такие разговоры и не учавствовать в них, пока это возможно. Обещаю сделать все, чтобы... случившееся... тогда... -он запнулся, но глаз не опустил, - оставалось в тайне. Не ради себя, ради... нас всех. 
Нэнлас перевел все, что было сказано. И пообещал хранить все произошедшее в тайне. Это слышали все... только согласятся ли они с этим? Поймут ли? Или все же решат, что убийца родичей должен понести заслуженное наказание?
Аралин даже вздрогнул, когда целитель повернулся к нему и спросил совсем иным тоном... он его точно не ожидал.
- Ноги... но это ничего. Ты устал. Я справлюсь...

НПС Нэнлас

- Может, ты и прав, и правда выйдет наружу, - согласился Нэнлас. - Только к тому времени многое может измениться.
Возможно, они найдут способ сбежать. Или их так измотают, что все уже будет безразлично. Пленнику нет смысла загадывать на долгое время вперед.
Галадон отправился уговаривать других эльфов присоединиться к данному слову, и Аралин остался наедине с Нэнласом - насколько это было возможно в тесноте клетки.
- Я не так уж устал, - возразил он. Откинул ткань, прикрывающую ноги, и тихо ахнул. Было похоже на то, как если бы их раздробили камнями... переломанные, кое-как срощенные кости, рубцы и искореженная форма... Это нужно было все ломать и сращивать заново.
Нэнлас почувствовал, что от дорожной пыли слезятся глаза, и поспешно вытер их, чтобы ничто не помешало. Почему-то он не думал, что жалеет убийцу своих родичей. Просто было страшно представить себе, какой должна была быть боль.
- Я не могу вылечить это здесь и сейчас, - немного виновато сказал он, - но могу успокоить боль.
Он снова запел мелодию без слов, стараясь не только снять текущую боль, но и как-то укрепить кости, суставы, вылечить растерзанное.
Когда песня закончилась, к ним вернулся Галадон. Нэнлас уловил на себе неприязненные взгляды сородичей, кто-то даже прошипел что-то о том, что он лечит убийцу, но телеро не унывал. Наверное, просто слишком устал... хотя рано. Галадону тоже нужна была помощь - не телу, душе. Он положил ему на лоб ладонь.
- Хочешь поспать?

Галадон

Галадон только закрыл глаза, как ему показалось, всего только на один миг, как тут же провалился даже не в сон - он уже и не помнил, когда нормально спал, - а в какое-то темное забытье, не позволявшее ни отдохнуть, ни восстановить силы. Когда Нэнлас к нему прикоснулся, синда не сразу понял, что происходит, оттого дернулся в сторону со сдавленным криком ужаса. Еще какое-то время он дико озирался по сторонам, пытаясь понять, где находится и кто его окружает.
- Извини... - пробормотал он, пытаясь скрыть неловкость. Там, в камерах, он уже потерял всякий стыд, но здесь, в окружении таких же пленников, как и он сам, в первый раз за все время Галадон почувствовал, что бояться стыдно. Другие ведь держали себя в руках, а ведь им досталось не меньше. Каждому. И ему нельзя позволить себе вести себя как безумное животное. Что про него подумают? Что про него уже думает целитель и Аралин, и остальные...
- Прости, - буркнул он еще раз, пытаясь спрятаться от взгляда собеседника, но понимая, что это невозможно. - Все в порядке... Тебе нужно отдохнуть самому, присядь, прошу тебя... Там, куда нас везут, нам понадобятся силы... наверное.
Он замолчал, не зная, о чем заговорить, чтобы не касаться опасных и нежелательных тем. А выходило так, что все, приходящие на ум темы, были опасны и нежелательны. А молчать, молчать было тягостно и страшно.

Тихие слова Нэнласа заставили нолдо открыть глаза. Целитель выглядел очень усталым. А ведь и ему, должно быть, пришлось несладко.
- Я не умею лечить.... совсем... но если тебе будет нужна помощь... я сделаю все, что только можно.
Если, конечно, синдар не побрезгуют помощью убийцы... Еще одно подтверждение правоты Рейнаура. Правда может сделать только хуже. Аралин не боялся быть изгоем, хотя это тоже обещало мало приятного. Но не иметь возможности помочь не потому, что нет сил а потому, что тебя ненавидят и презирают... это в сто крат страшней. Нолдо посмотрел на странного синда, который то выглядит окончательно сломленным, то командует, как вождь на поле боя. И почувствовал к нему симпатию и уважение. Хотя бы потому, что тот не побоялся выдать себя, заступаясь за того, кто этого, по сути,  достоин не был. И подумал, что хотел бы иметь такого друга. Жаль, что такое вряд ли возможно...
Нэнлас снова запел. Слов нолдо не понимал, но песня была такой светлой, такой звонкой, такой... полной жизни, что это было и не обязательно. Он вновь закрыл глаза...
... И проснулся, когда клетка-повозка остановилась. Впереди были наглухо закрытые пока железные ворота. Сердце Аралина болезненно стукнуло. Рудники.... они приехали.

Норон

Стоит ли говорить, что прозванный Нороном вовсе не просто так, был на особом счету? Или о том, что это существо — уже не эльф, но пока сохраняющее черты здравомыслия, давно смирилось со своей участью? Пожалуй, стоило. Звон кандалов, хруст цепей и костей, стоны камня или же крики рабов, гомон и рёв бесконечно отвратительных рож — не музыка ли? Перемешивающаяся с грязью чёрная, твоя, кровь, размазанная на стёртых досках и масляно поблёскивающая на шипах кнута — в противовес зловонию тел и буквально ощущаемому вкусу стенаний и слёз боли и гордости - то было для него реальностью, такой же, как и спёртый воздух, как и липкая жижа, что выдавалась здесь, как пища, такой же, как его никчёмная жизнь. Правда, вокруг не считали его существование бесполезным, и со временем Норон пришёл к выводу, что это так, да и мнения его не спрашивали. Конечно, он жив — значит нужен. Не верится. Попытка побега карается мучительной казнью вовсе не смертной, как оказалось...которую, быть может, к несчастью, он пережил. Вторая попытка? Ха! Мало кто знал о его причастности к этой авантюре нескольколетней давности. Третья..? Ей только предстояло свершиться. Только.
Скованный у глыбы и сидевший на колене, подобрав под себя вторую ногу с парой наполовину оторванных пальцев и склонив голову с отросшими до плеч жёсткими и с проседью, некогда ярко-алыми волосами, раб щурился, разглядывая гремевшую повозку-клетку и усмехнулся одним уголком рта, искривив серые губы в подобии звериного оскала. На потемневшем, исшрамированном, будто кислотой, лице с впалыми щеками и колючим полубезумным взглядом чёрных глаз смотрелось это жутковато. Это — явно не эльф. Слишком явно.
Головы он не поднимал уже очень давно, но боль от затёкших позвонков не считалась. Её не было. Это не мешало ему рассматривать новоприбывших, но если честно, за последнюю пару-тройку лет у него заметно ухудшилось зрение по неким причинам. Норон с содроганием ждал дня, когда ослепнет и будет негоден. Как ни странно, он научился многого бояться...
Свист кнута — короткий хрип-ругательство на Чёрном Наречии. Даже говорить по-эльфийски Норон почти разучился, иногда с трудом разбирая красивые конструкции без смысла на синдарине. Каких то паршивых десять секунд достаточно, чтобы схлопотать пару болезненных ударов — раб скривился и сильнее сжал рукоять кирки.
Норон — погоняло, не имя. Эльф не помнил имени, а до мозга костей въелся сложный номер-код, вместо имени. И попробуй не откликнуться! А Норон — беглец. А имени — нет.

Отредактировано Эол (2014-12-22 17:41:37)

НПС Нэнлас

Как ни тихо он говорил, Аралин расслышал тихий шепот. Нэнлас обернулся к нему и сжал пальцы эльфа.
- Помощь всегда нужна, - кивнул он. - Каждому и от каждого.
Если хоть десятая доля рассказов о рудниках правдива - быть им всем в одной упряжке, и тащить на себе за слабых вдвое больший груз.
Телега катилась дальше, и наконец они достигли своей мрачной цели - на взгляд Нэнласа, слишком рано, даже путь был легче, чем его конец. Все вокруг душило его, давило хуже цепей, загоняло в клетку. И огромный, грубый орк, встретивший их, вместо страха вызывал лишь отвращение.
Однако Нэнлас внимательно слушал его, давя в себе ярость и протест. Прежде чем бороться, неплохо бы знать - с чем именно.
Но ничего важного сказано не было. Угрозы, запугивание - не более того. То, о чем Нэнлас знал и так - но он знал и о том, что с рудников можно бежать. Если повезет. Если найдешь товарищей. Если никто не ударит в спину... Но рудники - не темницы, отсюда выход есть.
Он сжал руку Галадона, испуганно подобравшегося, когда орк подошел к ним, и мягко погладил его ладонь, стараясь успокоить.

Ох уж эти новенькие. В клетке, в цепях, на твоей территории, но смотрят на тебя как на кусок… Вот она – Гордость! Гордость значит есть, а мозгов нет. Ничего пара дней на цепи в холоде да голоде, пара ударов кнутом, несколько бессонных смен и они, если не поумнеют, то начнут бояться. А в данном случае это было равноценно. Нормально бояться того кто может… нет не убить, это слишком просто. Убивай Бургуз всех неугодных ему рабов от них бы ничего не осталось, а Владыку Мелькора это не порадует. Вместо этого с эльфами делали куда более занимательные вещи. Не ломались лишь самые упёртые в край, проще говоря камикадзе и идиоты, а стальными прекрасно выходило «договориться» с кем за пару минут, с кем за час. Тут уж какое настроение у палача будет, иной раз этот товарищ предпочитал не отпускать хотя всё «договорённости» уже были достигнуты. Но ничего, это прощалось, профилактика так сказать для закрепления. Впрочем, он не собирался говорить об этом сейчас, у других невольников это выйдет лучше, красочнее, точно они там лично были, как правило об этом рассказывают едва ли не в первую очередь.
- Я так понимаю, - протянул орк, с ухмылкой потирая скулу, - молчишь – значит, согласен на врагов? Хотя нет… рожа у тебя туповата, кажись ты не больно-то понял, что я сказал. Ничего научишься ещё, времени у тебя навалом. Тебя тут вообще многому научат и ты много о себе узнаешь. К примеру, что можно жрать то, чем вас тут кормят и остаться в живых, или что можно без остановки работать по двенадцать часов к ряду и спать через раз, и что выходные тебе не больно-то нужны…
Ведя перечисление «сверхспособностей» эльфийских невольников начальник с важным видом огляделся по сторонам точно выискивал кого-то и верно. Взгляд Бургуза остановился на Нороне, затем на кучке орков наблюдавших за происходящим.
- Эй, вы, оцепите-ка нашего красавца, хватит ему уже камень стеречь, работа простаивает! – бросил он. – Пусчай лучше подсобит мне тут, небось помнит ещё старую речь.
Не сказать что бы Бургуз не знал эльфийского, знал и весьма неплохо нужно же иметь понятие о том, что толкуют твои рабы у тебя под носом дабы не просто быть в курсе дела, но и не чувствовать себя идиотом. Но одно дело перейти на их язык и совсем другое показать им их ненаглядного Норона, который уже не был эльфом, но ещё не до конца походил на гоблина. Самые сдержанные при его виде принимались рыдать и сочувствовать, самые чувствительные ругались и проклинали надзирателя,  трусы и умные – кляли и ругали про себя, а безразличные радовали своим безразличием, ибо были к Тёмным ближе всего.
А пока полуобращённого эльфа оцепляли от камня и подводили к нему, другие орки открыли решётку и выволокли из неё Аралина и чем больше тот сопротивлялся, тем грубее были их действия. После того как участники первого действия «а не скормить ли тебя варгам» оказались на местах Бургуз обратился к Норону:
- Вот этот вот, не вполне понял моих слов. Переведи-ка ему, что мне не нравиться его ноги и если только он не хочет стать лакомством для нашего Кусача, то должен сейчас мне что-нибудь станцевать.
[AVA]http://forumupload.ru/uploads/2014/12/21/6636e6b847d3ca4d414d303879d7a4ec-full.jpg[/AVA]